сарай, заваленный таким хламом, что и запирать было бессмысленно. Снял с веревок ещё влажную простыню, прикрепив вместо неё прищепкой купюру. Расстелил простыню у входа в сарай, придавив камнями по углам. Потом побежал к постовому. Тот откровенно скучал…
– Товарищ милиционер. Там женщина. Мертвая.
Тот мигом собрался:
– Где? Точно мертвая?
– Тут недалеко. Я покажу. Я не знаю, она в крови. Я побоялся подходить. За вами сразу.
– Пошли. И смотри мне… если пьяная, я тебе уши оборву.
Постовой был молод. Лет двадцать максимум, но жутко важный и серьёзный. Они пришли к сараю с простыней. Постовой недовольно повернулся к нему и уперся взглядом в наган. Его рука медленно потянулась к кобуре.
Покачав головой, Егор приложил палец к губам.
–Тихо. И останешься жив. Отвечай быстро и тихо. Кто сегодня на телефоне в отделе?
– Жнецов.
– Не ври. Я быстро это проверю, – он мотнул головой назад, – Там телефон есть.
– Правда Жнецов. Он с утра заступал, я видел.
– Как ты к нему обращаешься?
– Товарищ отделенный командир.
– А по имени отчеству если?
– Александр Александрович.
Егор поднял наган повыше, и постовой, отшатнувшись, тотчас исправился:
– Сан Саныч. Да-да… Сан Саныч.
– Кто старший в отделении?
– Старший лейтенант Жмых. Федор Константинович. Но нет его…
– Где он?
– В прокуратуре, кажись. Я точно не знаю. Он ещё с утра уехал.
– Телефон дежурного?
Тот продиктовал, запинаясь и путаясь, потом повторил. Егор повторил про себя дважды, стараясь запомнить.
– Где содержат задержанных?
– В камерах.
– Не тупи. Понятно, что не в кабинете начальника. Где эти камеры находятся?
– В самом конце коридора. Справа и слева.
– Ключи у кого?
– У дежурного.
– Повернись.
Постовой повернулся, дрожа всем телом и несомненно ожидая получить пулю, но Егор аккуратно вырубил его и подхватил под мышки. Потом уложил на простыню и принялся раздевать. Раздев, стянул ему руки за спиной своим ремнем. Затащил в сарай и, скрутив ноги какой-то проволокой, сделал кляп из части своей рубашки. Остатками рубашки прикрутил связанные руки к бревну, которое, очевидно, служило какой-то подпоркой. Он очень надеялся, что тот не задохнется и пролежит хотя бы полчаса никем не обнаруженным.
Вылез наружу и вытерся простыней, на случай если налипла грязь из сарая. Переоделся в белоснежную рубаху и синие галифе. Сапоги немного свободны, но это не критично. Фуражка с голубым околышем была впору. Нашел в кармане удостоверение. Сунул обратно и поспешил на место, которое указал беспризорникам. Если они не нашли Вацлава, то он справится и сам, но придётся сделать кучу лишних телодвижений и время на саму операцию сильно сократится.
Вацлав был на месте. Увидев спешащего к нему постового, дернулся