что «якудза» пошлёт меня куда подальше.
– Давай так. В течение месяца ты приходишь сюда и каждое утро заключаешь однодневный контракт. Одна смена оплачивается в размере пятидесяти единиц, и на счёт капает по поинту. Если за тобой не будет косяков, я подумаю о более интересных условиях, согласен?
– Да, – ни секунды не сомневаясь, ответил я.
Пока что я был готов и к таким условиям. Деньги, одолженные службой безопасности, скоро кончатся, у меня нет жилья, а долг не спишется сам собой. Чем быстрее появится работа, тем быстрее у меня получится прояснить ситуацию в целом.
– Похоже, у тебя и правда нет выбора. – Азиат покачал головой. – Для тебя, как и для всех остальных работников свалки, моё имя Хидеки. Завтра утром заключишь контракт и приступишь к работе. Куда идти и что делать, узнаешь на месте. На этом всё.
– Понял.
Хидеки был похож на японца или китайца, во всяком случае, в моём представлении и обрывках памяти, и явно владел не только этой чёртовой свалкой.
– У меня нет времени на тебя. – Хидеки поднял взгляд. – Свободен.
– Спасибо, всего доброго. – Я коротко кивнул и быстро ретировался.
Я вышел из кабинета и поспешил вдохнуть уличный воздух. Рядом со свалкой вонь была почти невыносимой, я зажал нос и торопливо пошёл в обратном направлении, чтобы только вдохнуть полной грудью.
Ну и ну. Даже не представляю, как буду приходить сюда каждый божий день. Каждый. Долбаный. День. Все мысли теперь сосредоточились на свалке и мерзком смраде.
Пока я ковылял к «Приюту», заметил, что в Мэйхеме нет ничего даже отдалённо напоминающего общественный транспорт. Сейчас бы я обрадовался даже весёлому обмазанному эфирными маслами рикше, лишь бы не переться пешком.
Глава 4
Я поднялся на два уровня. Лифт, сооружённый из скрипучего механизма и ржавой металлической платформы, имел только невысокое, по колено, решётчатое ограждение и болтающийся пульт из двух кнопок.
Я пошёл по пристроенной к облезлым домам платформе, обходя редких похожих. Отчего-то на два уровня выше на душе было спокойней, чем там, внизу. В нос ударил пряный аромат и заставил вглядеться в вывески. Здесь точно где-то рядом забегаловка. Кабачок нашёлся спустя пару сотен метров.
Я скрипнул дверью, еле держащейся на петлях, и заглянул в тесный зал. Стены внутри были выкрашены в бордовый, по периметру расставлены узкие красные диванчики и белые пластиковые столы. В центре зала ютилось ещё несколько столиков с пластиковыми стульями. Барная стойка освещалась свисающим с потолка оранжевым плафоном.
Усевшись на высокий стул, я решил подождать, пока бармен вернётся на место. Из-за узкой двери справа тянулся тот самый пряный аромат. В забегаловке кроме меня сидел только толстый мужик с протезом руки, который даже не был прикрыт пластиком.
За время своих прогулок я успел понять, что киберпротезы у жителей Мэйхема бывают и голые, и покрытые кожей, и завёрнутые в пластиковые детали всех цветов радуги. Помимо этого, по функциональности они тоже различались. Кто-то