Я, долго не раздумывая, схватил себя за чуб, раскачал – и гопля через реку! Но до другого берега не долетел – упал посреди реки и камнем пошёл ко дну. Опамятовался кое-как и начал искать дорогу, чтобы наверх выбраться. А тут, как назло, на дне реки кто-то костёр развёл да такого дыму напустил, что прямо глаза ест, даже рыба носом сопит и дороги из-за дыма не видать. Иду это я ощупью, глядь – медведь стоит. Хотел я схватить его за хвост, да он ко мне головой повернулся. Я сунул ему руку в горло, добрался до хвоста и за него ухватился. Испугался медведь да как рванётся наверх – ну и вытащил меня. Сам бросился с перепугу в лес, а я на берегу остался, да не на том, что надо. Тут схватил я себя опять за чуб, раскачал ещё посильней, чем в первый раз, и – прыг на другой берег!
– Мало ли чего на свете не бывает, – говорит пан. – Может, и правда.
– Правда-то правда, пане, да, пожалуй, с изъяном. Ну так вот. Перескочил я на другой берег, да с разбегу так грохнулся оземь, что по самый пояс увяз. Я и туда и сюда – не выбраться. Без лопаты, думаю, ничего не поделаешь. Побежал домой, схватил лопату – и назад. Откопал себя и бегу на помощь пчеле. Прибежал, отогнал волков, а пчела уже и ноги протянула: задрали её волки, пока я туда да сюда бегал. Что делать? Прикрыл я пчелу веткой, чтоб волки не съели, а сам пошёл к хозяину.
«Беда», – говорю. «А что за беда?» – спрашивает хозяин. «Волки пчелу задрали». Как рассердился хозяин, как затопал на меня ногами: «Теперь не дам тебе ни гроша!» Молчу я. Виноват.
Посердился хозяин и спрашивает: «А волки ещё не съели пчелу?» – «Нет». – «Ну, это хорошо, что хоть пчела-то цела. Поедем заберём».
Запрягли мы две пары волов, поехали. На лугу сняли шкуру с пчелы, порубили мясо на куски и привезли домой. Дома засолили – целых двенадцать бочек вышло. Весь год ели мы то мясо с хозяином.
– Мало ли чего на свете не бывает! – говорит пан. – Может, и правда.
– Ну, а как кончился год, хозяин прогнал меня и не заплатил и ломаного гроша. Только выпросил я у него кусок воску. Вылепил я из того воску лошадёнку, сел на неё и поехал к деду, ведь отца-то у меня ещё не было. Еду, еду – приехал в лес. А тут и есть захотелось. Потянул носом – чую, на ёлке жареным пахнет. Подъехал я к ёлке, а там в дупле жареные дятлы пищат. Ну, голод не тётка. Полез я в дупло за дятлами. Лезу рукой – не влез, лезу ногой – не влез, лезу головой – не влез, бросился всем туловищем – влез. Наелся там дятлов сколько хотел – и назад. Лезу рукой – не вылезу, лезу ногой – не вылезу, лезу головой – не вылезу, всем туловищем понатужился – тоже не вылез. Вспомнил я, что у хозяина за лавкой топор лежал. Побежал, взял топор, прорубил в дупле дырку побольше да и вылез.
– Мало ли чего на свете не бывает! – говорит пан. – Может, и правда.
– Вылез я, сел на лошадку, заткнул топорик за пояс и еду дальше. А топорик тяп да тяп, тяп да тяп… Вдруг лошадка стала – и ни с места. Оглянулся я – половины лошадки нету: обрубил её топорик! Чтоб тебе пусто было! Вырезал я палку из ракиты, сшил лошадку да и еду опять. А ракита вдруг стала расти и расти – выросла до самого неба. Ну, думаю, полезу на небо, погляжу, что там делается.
Пан