з убеждает, что Жизнь каждого из нас – это уникальная история с индивидуальным контекстом и неповторимыми героями. В этом же круговороте нам встречаются сценарии человеческих судеб – невыдуманные и реальные; пережитые события, о которых хочется рассказывать; пережитые эмоции. И удивительно, насколько по-разному каждый автор растолковывает ключевые понятия, на которых все держится – любовь, добродетель, искренность и справедливость.
И я счастлива, что номер получился разнообразным по жанрам, эмоционально живым и искренним! А еще я счастлива оттого, что с этого номера и впредь я вместе с вами, уважаемые авторы, буду работать над созданием выпусков журнала, а вы будете на страницах «Российского колокола» говорить о том, о чем хочется, – о самом лучшем и радовать читателей своими творческими и жизненными изысканиями…
Современная проза
Сергей Лукьяненко
Сергей Лукьяненко – русский писатель-фантаст, родился 11 апреля 1968 г. в Казахстане. По профессии врач-психиатр. Первые книги вышли на рубеже 80–90 годов. Известность писателю принесли повести «Рыцари сорока островов» и «Атомный сон». Первая НФ публикация – «Нарушение» («Заря», Алма-Ата, 1988).
Также у автора можно выделить трилогию «Линия Грез» – «Императоры Иллюзий» – «Тени снов» как весьма и весьма нетрадиционную космическую оперу, для которой определили жанр «философско-космическая опера», трилогии «Сегодня, мама!» и «Лорд с планеты Земля». Начиная с 1997 года все более-менее значимые произведения стали доступны в виде книг.
Говоря о произведениях Лукьяненко, нельзя не отметить роман «Лабиринт отражений», ставший культовой книгой в русском Интернете.
Свой жанр писатель определяет как «Фантастику жесткого действия» или «Фантастику Пути».
Помимо большого числа других литературных премий, в 1999 году Сергей Лукьяненко стал самым молодым на нынешний день лауреатом «Аэлиты» – старейшей отечественной премии, присуждаемой за общий вклад в развитие фантастики.
Сергей женат и вместе с семьей проживает в Москве. У Сергея и Софии Лукьяненко двое сыновей, Артемий и Даниил, и дочь Надежда.
Только небо, только ветер…
– Три миллиона жизней – это плата за независимость?!
Президент смотрел с экрана строго и серьезно. Будто ждал ответа. Артем смотрел на президента – ему было интересно. Маме, похоже, не было – она мыла на кухне посуду. Шумела вода, гремели тарелки. Мама напевала старую детскую песенку: «Взлетая выше ели… Не ведая преград… Крылатые качели…»
– Мама, потише! – попросил Артем.
– Да, это плата за независимость! – твердо сказал президент. – И мы ее добьемся. Через год население нашей страны должно увеличиться на три миллиона человек! Это наш патриотический долг!
– Совсем с ума сошли, – почти весело сказала мама. Оказывается, она все-таки слушала. – У нас отрицательный прирост рождаемости.
– Отрицательный – это уже не прирост! – сказал Артем.
– Так говорят, – вздохнула мама.
– Нас – сорок семь миллионов, – продолжал президент. – Надо, чтобы было пятьдесят. С этой целью мной разработаны следующие программы. Родить в течение года обязаны…
– Это какая-то ерунда, – сказала мама. Она даже бросила посуду и вышла в комнату, вытирая руки кухонным полотенцем. – Нельзя рожать по приказу.
– …семьи, в которых один ребенок… – перечислял с экрана президент.
– О! – сказал Артем. Ему стало смешно. – Мама, у меня будет братик или сестричка?
Мама легонько шлепнула его полотенцем по затылку.
– …образовать временную патриотическую семью юноши старше шестнадцати и девушки старше пятнадцати…
– Мама, а я, оказывается, женюсь! – захихикал Артем.
Ему было смешно. Президент часто говорил с экрана глупости. Ну, сказал еще одну – будет о чем поржать с ребятами…
– Школу вначале закончи, жених! – мама тоже улыбалась. Но как-то встревоженно. И смотрела на экран телевизора, где президент продолжал говорить о патриотическом долге. Артем, прихрамывая, встал, пошел на кухню за чаем.
– Нога болит? – спросила мама.
– Да не, нормально, – Артем постарался идти тверже. – Все нормально, мам.
– В конце концов, должны быть какие-то послабления для… – мама замялась.
– Для инвалидов? – спросил Артем жестко. – Я пойду, выгуляю Рекса.
Рекс, до этого тихо дремлющий в кресле, тяжело соскочил, подошел к Артему, ткнулся мокрым носом в ладонь. Артем посмотрел в слепые собачьи глаза, погладил пса по загривку.
– Вот тебе все равно, хромой я или нет, верно, Рекс? – спросил он.
– С другой стороны, – внезапно сказала мама чужим голосом, – в этом есть и плюсы. Временная семья может стать и настоящей.
– А так за меня никто замуж не пойдет, да? – спросил Артем. – За инвалида хромого?