и не хотело его. Сербия была изнурена двумя войнами. Военное столкновение со значительно более сильной австро-венгерской монархией даже самому отчаянному сербу представлялось рискованным делом, к тому же еще с непримиренными болгарами и с ненадежными румынами в тылу»10. Не удивительно, что официальный Белград сделал все, чтобы избежать обвинений Вены.
15 (28) июня 1914 г., в Видовдан, в столице Сербского королевства, как и ранее, начались поминальные церковные службы, а вслед за ними торжества и гуляния. Около пяти часов дня было получено известие об убийстве наследника империи Габсбургов. Немедленно распоряжением властей все торжества были приостановлены, закрыты театры и прочее. Король Петр, принц Александр, правительство, скупщина – все отправили в Вену телеграммы с выражением соболезнований11. Сделано было все, чтобы не допустить провокаций. Но в Германии, от позиции которой во многом зависело будущее поведение Австро-Венгрии, сомнений не было. 2 июля саксонский военный агент в Берлине доносил в Дрезден: «У меня создалось впечатление, что Большой Генеральный штаб считал бы желательным возникновение войны сейчас»12. В отличие от австрийской армии германская была готова к большой войне.
Впрочем, в Вене и не ожидали ее. По свидетельству графа Стефана фон Буриана, в Австро-Венгрии никто вообще не хотел войны, при этом, судя по всему, он имел в виду – не ограниченной Балканами. «Провокации нашей маленькой сербской соседки, чувствовавшей поддержку своей могущественной покровительницы, – писал он, – были невыносимы»13. Австрийская миссия в Белграде за отсутствием повода постаралась найти его. Русское посольство было обвинено в том, что на его флагштоке в день похорон эрцгерцога не был приспущен флаг14. Поехавший к австрийскому посланнику Владимиру Гизлю фон Гизленгену русский дипломат Н. Г Гартвиг скончался от удара, пытаясь убедить своего австрийского коллегу в непричастности сербского правительства к событиям в Сараево15. В Белграде немедленно поползли слухи о том, что Н. Г Гартвиг был отравлен16. По свидетельству врача, немедленно вызванного Гизлем фон Гизленгеном (к доктору миссии вскоре присоединились и два сербских медика), русский посланник умер от разрыва сердца, а его австрийский коллега до последнего пытался оказать ему помощь17.
Сербский посланник в России Мирослав Спалайкович на встрече с С. Д. Сазоновым передал русскому министру просьбу сербского правительства, поддержанную Белградом, – разрешить похоронить Н. Г. Гартвига в сербской столице, «чтобы сербский народ всегда имел возможность чтить память русского дипломата, оказавшего сербам ряд неоцененных услуг». Просьба была удовлетворена, и его погребение состоялось в столице Сербии 1 (14) июля при огромном стечении народа и депутаций от различных городов, общественных организаций, дипломатического корпуса и правительства. В городе был объявлен траур, магазины не работали18. По пути процессии дома были украшены траурными флагами, стояли шпалерами