Здесь были и наемники, и дезертиры, и уйгуны, и гельфиги. Неизвестная напасть не пощадила никого, однако действовала с крайней избирательностью, ведь солдаты спали вповалку, и спавшие рядом с теми, кто погиб, чувствовали себя абсолютно здоровыми.
– Приподними его, – приказал де Гиссар, и Райбек поднял за плечи тело наемника с шрамом на щеке. Граф знал его в лицо, этот человек прошел через сотню боев и остался жив, однако умер во сне и, судя по выражению застывшего лица, даже не мучился.
Под телом погибшего наемника земля была взрыхлена. Как и под другими погибшими.
– Кто-то забрал их жизни, – сказал Райбек.
– Вот именно, – вздохнул де Гиссар. Он повернулся к подошедшему Мюрату: – Что с остальными полками?
– У них все в порядке. Лошади тоже целы, ни одна не заболела.
– Вот и хорошо, нужно немедленно выступать – здесь нехорошее место.
– Часовые докладывали о черном призраке.
– Это который в капюшоне?
– Так точно, хозяин, он самый.
– Возможно, не проснувшиеся солдаты на его совести.
– Может, и так.
– Выступаем, – повторил де Гиссар. – И чем скорее, тем лучше.
Уже через час колонна вытянулась на пыльной дороге, и, обгоняя ее, по обочинам промчались отряды авангарда.
Впрочем, разведка не успела уйти далеко – граф увидел, как покатились по земле несколько вылетевших из седла уйгунов, а их лошади с визгливым ржанием начали вставать на дыбы.
– Звездочки… – угадал Мюрат.
– Не иначе, – согласился де Гиссар. Вскоре двое уйгунов вернулись.
– Все засыпано шипами, хозяин! Что будем делать?
– По обочинам пойдем. Проверьте, есть л и звезд очки на обочинах.
Уйгуны снова умчались вперед, а колонна встала. Лошади дергали поводья и всхрапывали, всадники приподнимались в стременах, пытались разглядеть, что там впереди и почему войско не движется.
Сзади, поскрипывая колесами, приближался обоз. Ночью он снова нагнал войско, и до утра обозные не успели выспаться. Они зевали и добирали свое на ходу, прямо в телегах.
Наконец войско двинулось дальше – на дороге стоял тысячник Мюрат и разделял всадников на два потока, чтобы те ехали по обочинам. Поначалу солдаты недоумевали, зачем потребовалось ехать по валунам и рисковать лошадьми, однако вскоре по рядам пронеслось – «шипы», – и все стало ясно.
Ехать по обочинам было нелегко, колонна двигалась медленно, однако несколько сломанных лошадиных ног были пустяком по сравнению с действием шипов, которые ранили лошадей целыми сотнями.
Вскоре дорога пошла по песку, и колонна вернулась в колею – ставить шипы здесь не было никакого смысла, они вдавливались копытами в грунт.
К вечеру отряд вышел на плоскогорье, с которого был виден величественный замок Марингер.
– Ну вот мы и пришли, Мюрат, – вздохнув, сказал де Гиссар. – Ставь лагерь по всем правилам. Ночью возможны нападения, ведь мы на землях фон Марингеров, а они просто так не сдадутся. И не забывай про обоз – вражеские