он.
– Зашибись. – со вздохом ответил я, а сам продолжал думать про того мерзкого инспектора, которому мне до сих пор свербило набить морду. Ну что за тварь, а?
– Ирина, зайдите пожалуйста, – крикнул Альберт в приоткрытую дверь. В комнату вошла девушка в белом халатике, судя по всему медсестра, и Эйнштейн указал ей пальцем в пространство под моей кушеткой. Она присела на корточки и достала оттуда утку с желтой жидкостью и коричневыми прожилками. После этого она встала и унесла ее с собой.
– Ну что, когда вы уже меня отпустите?
– Пока еще сложно сказать, – вздохнул Эйнштейн, и принялся что-то записывать.
«Да что они там все время пишут! Пишут и пишут!» – злобно подумал я про себя. Я отметил, что понемногу меня начинало все раздражать. И эта комната, и этот чертов доктор, и его виртуальная реальность, пропади она пропадом. Очень хотелось просто оказаться дома, в своей кровати, слушать монотонную болтовню из телека и жрать свои любимые пельмени с майонезом, а не лежать здесь, как псих-больной.
– А когда будет не сложно? – съехидничал я.
– Ну, могу вас обрадовать, кое-какие данные мы все же получили. Думаю, осталось немного, и память скоро восстановится.
– Ну хоть что-то хорошее. – я облегченно вздохнул.
– Ну и какие данные? – не унимался я.
– Например, как вы ведете себя в стрессовых ситуациях.
– В стрессовых ситуациях? Серьезно? Вы практически лишили меня жизни в этой вашей машине и называете это простой стрессовой ситуацией? Стрессовая ситуация – это очередь в магазине, или переполненная маршрутка, а то, что вы мне тут устроили это полный пиздец, товарищи!
– Успокойтесь, Евгений. Так было необходимо.
– Да я спокоен, Эйнштейн, это вы здесь херню творите.
Я вздохнул и попытался восстановить ритм сердца. Мне снова вспомнилось доброе лицо Наташеньки. Моей милой феи. От воспоминания о ней я тут же успокоился. Больше не хотелось спорить и думать об этом безумии, в котором я находился. Захотелось оказаться в ее объятиях. Наверняка она переживает, думает куда я пропал. Может быть злиться, решила, что я ушел? А эти твари даже один звонок сделать не дают. Но она у меня отходчивая. Вспыльчивая, но отходчивая. Помню, как я однажды случайно ее фен уронил – орала так, что уши закладывало. Но через пятнадцать минут мы уже лежали голые в постели. Помирились. Так что, когда она узнает где я был, думаю простит.
Мои воспоминания прервала медсестра, вернувшаяся в комнату со стопкой новых уток. Она засунула их под кровать и быстренько вышла.
– Господин Павлов, вы с нами? – позвал меня Эйнштейн.
– Угу, – недовольно промычал я, и тут меня осенило!
– Адвокат! Мне же положен адвокат! Без адвоката ваше носильное удержание меня здесь незаконно!
– В таких громких делах как участие в теракте следствие может проходить без адвоката. – спокойно ответил он.
Я поник. Значит, никто не поможет мне выбраться отсюда. А это была моя последняя