ярких эпизодах повествования. Он позволил им углубиться в свою эпическую автобиографическую поэму, которую назвал «Горнило страсти», и даже показал последние странички своей зеленой книжки, заполненной колонками цифрового кода – здесь, как он объяснил, был детальный отчет о его сексуальных победах, где указывались даты, места свиданий, а также возраст партнеров и количество успешно завершенных соитий. Партнерами его были по большей части юноши и молодые мужчины в возрасте от тринадцати до двадцати восьми лет, почти все – индийцы. Общее число их доходило до сорока.
До сорока! Сам Морган еще не имел сексуального опыта. Сияющие крылышки Эроса трепетали поблизости, их шум заполнял его внутренний мир, но сам божок любви был для него пока чужим и недостижимым. Прошло только три года с того момента, когда Морган до конца осознал, как в действительности выглядит соитие между мужчиной и женщиной, и ум его содрогнулся в изумлении. Чтобы произвести его на свет, его отец и мать приняли участие в подобном физиологическом акте? Немыслимое дело (но это должно было произойти, по крайней мере, дважды). Отец умер, когда Моргану не исполнилось и двух лет, и теперь, когда бы он ни созерцал своим внутренним взором картины любви, перед ним вставал образ его матери, Лили, вечно унылой вдовы средних лет. Так и сейчас, беседуя с Голди и Сирайтом, он видел свою мать.
Но мать осталась в Италии, с миссис Моу, подругой. Морган, хоть и ненадолго, был свободен от ее опеки и внимания и намеревался как следует распорядиться своей свободой. Тем не менее он пребывал в отчаянии, созерцая дистанцию, разделяющую его и Сирайта. Он понимал, что те действия, которые совершает во время своих свиданий Сирайт, равно как и детали этих свиданий, способны шокировать его, и тем не менее завидовал молодому офицеру, который так легко превращал желания в поступки. Так много секса, так много сливающихся друг с другом тел! Образы, всплывающие в сознании Моргана, беспокоили его и заставляли краснеть. Как это делает Сирайт? Как он проводит операцию по соблазнению очередной жертвы, какие слова говорит, какими жестами пользуется?
Возможно, у него талант, особый дар, которым Морган просто не обладает. Тем не менее теперь Морган увидел, что в мире есть иной способ существования, более наполненный, и, как только он понял это, все вокруг приобрело другие очертания. Все, кого он видел, наверняка вели двойную жизнь, одна из половин которой была скрыта от посторонних глаз; в каждом разговоре содержался второй, тайный смысл. Как-то вечером Морган проходил мимо Сирайта, который о чем-то разговаривал с пассажиром-индийцем, и воспринял их разговор совершенно в новом свете. Раньше он бы подумал: вот Сирайт просто беседует из душевной щедрости с индийцем, чтобы тому не было так одиноко на корабле, полном белых. Теперь же Морган думал об этом совсем не так. Сирайт и молодой индиец стояли бок о бок, негромко переговариваясь, и рука Сирайта нежно пожимала плечо собеседника. Они могли обсуждать и погоду, и маршрут парохода; но одновременно они беседовали