ли. Он же не полный кретин, так что должен понимать, что это не его уровень. Ему ведь тогда каждый подросток сможет кинуть вызов и забрать оборотней, а то и бизнес, – не удержался от ответа Рейн.
– По-мол-чи-те, – прорычала сквозь зубы, опасаясь, что кто-то может их услышать. Но, судя по выражениям лиц некоторых из гостей, они думали примерно о том же.
По мере того как Николас всё больше распалялся, рассказывая о своих планах, Мартин становился всё мрачнее и мрачнее, а от собравшихся оборотней повеяло усталостью и раздражением, из-за чего казалось, что ещё немного и они просто выйдут из зала, на прощание не сказав его владельцу ни слова.
И когда у меня появилось ощущение, что атмосфера накалилась настолько сильно, что все вот-вот взорвутся, я уловила странные звуки, зазвучавшие со двора. И ни одна я обратила на них внимание. Сначала звуча как раздражающий фон, наложенный на слова Николаса, они становились всё громче, привлекая к себе всеобщее внимание. Оборотни уже не обращали на блондина никакого внимания, вместо этого, пытаясь разглядеть что-то в окнах и тихо перешёптываясь.
– Что там происходит? – раздражённо спросил Николас, повернувшись к вошедшему в зал парню, который встречал гостей на входе.
Тот смущённо повёл плечами, сжав руки в замок, и быстро протараторил:
– Это чужаки, у них нет приглашений, но они требуют их впустить. А один из них, это…
Не успел он договорить, как в зал вошла группа мужчин и женщин, человек так пятнадцать. Один из них, стоящий во главе, смуглокожий, голубоглазый блондин, с насмешливой ухмылкой, как-то карикатурно поклонился Николасу. При виде него, у меня испуганно сжалось сердце и тут же забилось быстрее.
Чёрт! Насколько же сильно он похож на Маркуса. Чего мне только в голову не пришло в эту секунду, и чего я только не успела себе понапридумывать, но тихий голос Адама развеял мои опасения, если то, что меня охватило, можно было так назвать.
– Это Филипп, старший сын Леона Штерна. – Приобняв меня сзади за плечи, Адам заставил меня прижаться к нему спиной, что я сделала не без удовольствия, найдя в нём поддержку.
Не только я была удивлена. Со стороны гостей послышались и охи, и ахи, и даже парочка отборных ругательств. Сам же Николас стоял как громом поражённый, и не мог выговорить ни слова, в то время как Филипп вальяжно прошёлся по залу, осмотрев присутствующих. Его взгляд задержался на мне чуть дольше, чем на других, и его губы снова искривились в ухмылке, после чего он повернулся к своим спутникам.
– Я ведь вам говорил, что радостной встречи не будет. Хоть бы одна собака мне улыбнулась.
Его дружки издали странный звук, то ли смех, то ли рык, и подошли поближе к своему лидеру, но всё также кучно держась за его спиной.
Филипп был красив, даже по сравнению с другими Штернами. Он не был такой худой, как Маркус, да и ростом был чуть ниже, а ещё в нём отсутствовало холодное, аристократичное жеманство, но присутствовала какая-то искорка, делавшая его ярким, живым и подвижным.