отрываются от скалистого уступа. В голове мелькает мысль, что это плохо кончится, а затем я погружаюсь в воду. Меня подбрасывает волной, и я ударяюсь о камни. Правый бок пронзает болью. Создается ощущение, будто на ноге от лодыжки до бедра защелкнулся гигантский стальной капкан. Или акула вонзила свои острые зубы. Раздробленные кости отзываются мучительной агонией, а разорванная плоть пылает жгучим огнем. Охваченный паникой, я пытаюсь выбраться на поверхность и чуть не захлебываюсь океанской водой.
На берег меня вытаскивают местные ныряльщики. Я глубоко дышу, чтобы успокоиться, а затем снова едва не теряю самообладание, когда бросаю взгляд на правую ногу – изогнутую, покореженную, с содранной кожей и тремя коленами вместо одного. Я словно попал в шоу ужасов, не иначе. Солнце припекает влажную кожу, но я начинаю дрожать, глядя, как песок становится красным от крови.
«Скорая помощь» отвозит меня в военно-морской госпиталь, а на следующий день самолет доставляет в медицинский центр Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. Очнувшись после трех операций, я вижу Люсьена и родителей – все они старательно отводят взгляд от моей ноги. Я тоже не хочу на нее смотреть. Правую конечность, от лодыжки до самого колена, охватывают металлические каркасы. Из них выступают стальные штыри, в восьми местах проникающие в распухшую, покрытую синяками кожу, удерживая на месте кости, хотя сейчас в ноге титановых стержней больше, чем костей.
Меня тошнит при виде этого, но врачи твердят, что, пусть сейчас все выглядит ужасно, в будущем я смогу ходить, бегать и снова жить нормальной жизнью. Нужны лишь время и чертова куча реабилитационных процедур.
– Могло быть и хуже, – вновь и вновь уверяют они.
Гребаные медики. Куда уж хуже?
После того как я немного оправляюсь, меня отправляют в больницу Ленокс-Хилл в Нью-Йорке, где еще несколько недель жду, пока вынут штифты. Заключенную в железо ногу освобождают, а меня направляют в Уайт-Плейнс на физиотерапию. Мне достается отличный доктор по имени Харлан Уильямс, и пока стараемся восстановить мою ногу, мы болтаем о разных мелочах и даже шутим.
Две недели спустя я, в бандаже от лодыжки до бедра, уже могу ковылять на костылях. Бандаж этот нужно носить еще полтора месяца, так что родители позволяют мне пожить в их нью-йоркском таунхаусе, а Люсьен нанимает помощника для работы по дому – некоего парня по имени Тревор. Вполне нормального, но я не слишком его нагружаю. Мне хочется поскорее стать независимым и вернуться в «Планету X». Мой редактор Юрий постоянно жалуется, что ему меня не хватает, и я буду более чем счастлив снова трудиться с ним рядом. Однако сперва нужно до конца выздороветь.
Мне чертовски надоело торчать взаперти в таунхаусе, поэтому, когда приятели из журнала заходят навестить меня, мы дружно отправляемся в ресторанчик на Амстердам-стрит, в котором помощник порой заказывает мне еду. Дикон, Логан, Полли, Джоунси и я добрых два часа занимаем столик в бистро «Аннабель» и доводим до изнеможения местную официантку. Невысокую, миленькую брюнетку,