Ацуси Накадзима

Луна над горой


Скачать книгу

немедленно казнит. Чжуан-гун возразил, что, мол, обещал трижды простить Хунь Лянфу прегрешения, караемые смертью.

      – А как насчет четвертого? – с угрозой спросил Цзи. – В четвертый-то раз ему, верно, полагается казнь?

      Чжуан-гуну, совсем утратившему присутствие духа, ничего не оставалось, кроме как кивнуть.

      Следующей весной князь велел соорудить в загородном саду павильон, где все убранство – стены, утварь, занавеси – было украшено изображениями тигров. Там Чжуан-гун устроил роскошный пир, куда во всем своем великолепии собралась вэйская знать. Хунь Лянфу, который возвысился при дворе, начав простым пажом, был большим франтом и в одежде предпочитал пышность. По такому случаю он разоделся в пурпурные одежды с накидкой из белого лисьего меха и приехал на пир в карете, запряженной двумя жеребцами. Поскольку пировать предполагалось по-свойски, без церемоний, Хунь Лянфу уселся к столу, не отстегнув меча, а посреди обеда, согревшись, сбросил меховую накидку. Увидев это, наследник Цзи вдруг бросился на него, схватил за грудки и приставил к самому носу обнаженный клинок:

      – Доколе ты будешь платить своему государю черной неблагодарностью? Я расквитаюсь с тобой от его имени – здесь и сейчас!

      Не надеясь одолеть Цзи в поединке, Хунь Лянфу не сопротивлялся, но обратил умоляющий взгляд к Чжуан-гуну:

      – Государь, вы обещали, что простите мне три тяжких провинности! Даже если сегодня я допустил одну из них – не позволяйте господину наследнику угрожать мне клинком!

      – Три провинности? – вопросил Цзи. – Что ж, давай посчитаем! Сегодня ты оделся в пурпурное платье – а носить такой цвет имеет право лишь государь. Это раз. Ты явился в карете, запряженной двумя жеребцами, – как пристало только чиновнику, который служит непосредственно Сыну Неба[18]. Это два. Ты посмел снять накидку в присутствии своего господина и ел, не отстегнув меча. Это три.

      – Всего три – а значит, господин наследник не может меня убить! – отчаянно запротестовал Хунь Лянфу, пытаясь вырваться.

      – О нет, это еще не все! Разве ты забыл, что говорил своему государю? Ты, двуличный чиновник, пытался стравить между собой отца и сына!

      Услышав эти слова, Хунь Лянфу побелел, как лист бумаги.

      – Выходит, на твоей совести уже четыре преступления, – произнес Цзи, и в следующее мгновение голова Хунь Лянфу упала с плеч, а горячая кровь хлынула на богатый занавес, где на черном фоне были вышиты свирепые тигры.

      Побледневший Чжуан-гун молча наблюдал за сыном.

      Вскоре ко двору Чжуан-гуна явился посланник из княжества Цзинь, от Чжао Цзяньцзы. Тот писал: в свое время князю предоставили в Цзинь помощь – хоть, быть может, и не всю, какой он заслуживал; однако Чжуан-гун, вернув себе трон Вэй, даже весточки не прислал своим благодетелям. Коль уж ему самому недосуг, то пусть хоть наследника отправит, чтобы выразить уважение к цзиньскому государю. Этот упрек, довольно резкий, будто перенес Чжуан-гуна