вы упираетесь, Ханукович, – не унимался Казаков. – Жернова правосудия не таких, как вы, в муку превращали. Ваше дело на контроле у Премьер-министра и Министра МВД, которым, как и мне хочется узнать, кто этот негодяй, который не людей не щадит, не флору, не фауну.
– Ты мне, мусор, за беспредел ответишь! – не выдержав, закричал Азим.
– Ну, во-первых, такого рода восклицательные предложения я слышу регулярно, поэтому уж давно не включаюсь. Во-вторых, ваш любимый дядюшка покруче моего беспредельщик будет. У вас есть лишь одна возможность избежать постоянной тюремной прописки – чистосердечное признание. Суд учтёт…
– Да не будет суда! Не будет! Это я тебе говорю Азим Юсуфов! Ты на кого замахнулся коротышка?!
– Да вы вроде, Азим Ханукович, пониже моего будете, – заметил майор.
Азим действительно был не высок ростом, но, тем не менее, в полной мере соответствовал поговорке: «Мал клоп, да ванюч».
– Вы не горячитесь, Ханукович. Ладно, я человек привыкший, но вот в СИЗО народ другой – буйных не любят. Как бы, какая камерная неприятность с вами не случилась…
В этот самый момент неожиданно для Казаков Азим вскочил из-за стола и отвесил ему с правой хук, угадив прямо в нос. Удар оказался увесистым настолько, что Степаныч слетел со стула, забившись в угол. Кровь хлынула ручьём из носа майора. Мент поплыл. Азим нащупал под столом кнопку вызова и нажал её. В комнату для допросов зашёл сержант.
– Сделайте что-то с этим дерьмом! – в приказном тоне Азим кинул сержанту, небрежно махнув рукой в сторону Казакова.
Судя по ошарашенным глазам сержанта, сложившаяся ситуация была для него явно нестандартной. Быстро придя в себя, сержант позвал старших, после чего увёл Азима Юсуфова в камеру, а над Степанычем принялись хлопотать прапорщик и младший лейтенант из оперчасти СИЗО.
«Лексус» Прохора подкатил к элитной кофейне «Дон Марко», где его уже ожидал Казаков. Кофейня располагалась на центральном проспекте города, проспекте Ушакова в квартале от железнодорожного вокзала. Данное заведение стало излюбленным местом для встреч парней «при делах».
– Кто это тебя, Степаныч, так припечатал? – поинтересовался, помешивая свой кофе, Прохор, любуясь при этом сломанным фиолетовым носом мента, небрежно заклеенным лейкопластырем.
– Да, Азим – сука! – возмутился тот.
– Ну, оно и понятно. На ровном месте – вышак, – колко заметил Прохор, положив на стол конверт.
– Что это? – поинтересовался Казаков, с опаской оглядываясь по сторонам.
– Деньги на накладные расходы. Да не бойся ты. Бери. Я тебе поверил, а тебе слабо? – молвил Прохор, глядя пристально в глаза менту, в то время как Степаныч отведя свой взор и включив «третий глаз» мониторил пространство, пытаясь найти, чей-то корявый следящий взгляд. По сути, встречи в непринуждённой обстановке за чашечкой