зависеть лишь от того, насколько хорошо будут сыграны роли. Я встаю, представив себе петлю на ее шее.
– Прошу прощения, – бормочу я, не до конца уверенный, извиняюсь ли перед Альтамией, которая сверлит меня глазами, или перед сидящими напротив меня судьями, мимо которых я робко протискиваюсь. Закрыв за собой дверь, я поворачиваюсь к винтовой лестнице, ведущей на крышу башни. С каждым сделанным мною шагом запах зала суда рассеивается в воздухе. Стоя на крыше, я смотрю на каменную крепость Йоркского замка, словно восседающую на покрытом серебристыми крапинками холме, и город, который расстилается у ее ног, как гобелен. Плоские камни, мост через ров, дворы, обнесенные заборами, и окружающие здания гнутся, словно молодые ветви деревьев, под давлением четких пропорций Йоркского собора. Воды реки Уз покрыты рябью от ветра, а безмятежный пейзаж за городскими стенами не теряет своей красоты даже зимой.
Уилл бродит возле ограждения крыши, доходящего ему до пояса. Он темным пятном выделяется на городском пейзаже.
– Ты разволновался, – замечает он, пока я дрожу.
– Я прочитал судебные бумаги, – начинаю я, но запинаюсь. Я рискую перечеркнуть все, что сделал Стивенс за все эти годы, чтобы меня обезопасить. Мне нельзя все ставить на кон ради женщины, с которой я даже не знаком. Женщины, которая может быть как виновна, так и невиновна. Лорд Тевершем не назвал своего убийцу. Я закрываю глаза и представляю себе лицо Альтамии. – Ходят слухи, что лорд Гилберт был недоволен влиятельностью своего отца. Настолько, чтобы подстроить его гибель.
– Серьезное обвинение, – кивает Уилл.
– Но я его вполне понимаю. – Я без всякого стыда смотрю на судью. Мне всегда было интересно, какой была бы моя жизнь, если бы в ней не стало отца. – Улик против леди Кэтрин не так много, но судьи мало что сделали, чтобы удостовериться, было ли именно колдовство причиной смерти ее свекра, или найти других возможных подозреваемых.
Он искоса бросает на меня утомленный взгляд.
– Слухи о лорде Гилберте? Он не сидит на скамье подсудимых, а я не могу полагаться на сплетни. Если у леди есть какие-то подозрения, она ни в коем случае не должна молчать.
– Наверное, она и не думала, что ее могут приговорить к смертной казни. – Я сдерживаю гнев. – Леди Кэтрин тоже может быть виновна. Но если это так, лорд Тевершем упокоился бы с миром?
– Это не имело бы значения, если бы она высказалась. Парламент делает ведьм из своих противников, а ее свекровь с ним заодно.
– Ведьма – творение дьявола, а не человека. Вы не можете одобрять подобные вещи, – умоляющим тоном говорю я. Уилл – судья. Если не он, то кто сможет помочь правосудию свершиться?
Уилл смотрит на меня как на наивного глупца.
– Я уже делал это миллион раз. К моменту, когда я достиг совершеннолетия, мой господин и ему подобные уже выполняли свои задачи слишком хорошо и слишком быстро. Если и оставались какие-то ведьмы, то лишь потому, что им удалось хорошо спрятаться. Но условия вынуждают нас придумывать новых ведьм.
– Люди никогда не смирятся