в море!
Глаза – это небо земное души,
У каждого чем-то они хороши.
Но всё-таки в жизни, я видел, бывает,
Что и молодыми глаза умирают!
К нам вернётся лишь печаль
Непонятно, неприятно
На душе.
Мысли тают, не спасают
Нас уже.
Не мечтаем, не летаем
Мы во сне.
Только таем и страдаем
В тишине.
Снег осенний, как спасенье,
Не для нас.
Зимний вечер, радость встречи
Только раз.
Сердце гложет, растревожит
И уйдёт.
И печалью, словно шалью
Обовьёт.
А весною сединою
Не тряхнёшь.
Все заботы от работы
Не уснёшь.
С тихой болью, всё любовью
Не прикрыть.
Сердце бьётся, остаётся
Всё забыть.
Жизнь проходит и уходит
Невзначай.
Как поётся, к нам вернётся
Лишь печаль.
«Оставшись с мыслями наедине…»
Оставшись с мыслями наедине,
Иллюзий вздорных не питаю —
Во сне я больше не летаю
И потому не рад я седине!
Полёт мечты и мысли здесь не в счёт —
Нет крыльев, если нет здоровья.
Хвороба нас простреливает влёт,
Хотя и пьём мы за здоровье!
«Как трудно удержаться от соблазна…»
Как трудно удержаться от соблазна,
Когда соблазн так близок и велик,
Когда играет чувствами он праздно,
А взять его мне совесть не велит!
Как нелегко удерживать желанья,
Когда они уж плещут через край,
И только силой своего сознанья
Я их гашу, но ты об этом знай!
На концерте Владимира Спивакова
Я наблюдал, как движется смычок,
Как он скользит по струнам, как он скачет.
И музыка невидимым лучом
На струнах сердца и поёт, и плачет!
И мне в какой-то миг казалось,
Что музыка звучит из зала,
А руки, что смычком дерзали,
Не скрипку, а сердца терзали!
На Приморском бульваре
Платан и Пушкин на одном бульваре —
Два современника и каждый знаменит:
Одному триста лет – он равнодушен к славе,
Другой – известный всей стране пиит!
Их разделяют не века, а метры,
К ним благосклонна южная природа.
Но если их щадят морские ветры,
То не щадят экскурсоводы!
Любимый пёс мой умирает
Так тяжко мне, что рвётся сердца нить —
Любимый пёс мой умирает.
Казалось бы, чего ему не жить,
А Смерть его зачем-то забирает!
Я в дом его привёз издалека,
Резвился он и рос на этом месте.
Я обожал его, порой бранил слегка,
А он был рад, когда мы были вместе!
И вот теперь лежит он недвижим
И смотрит