живуч. Его уродливая голова поднималась даже тогда, когда евреи были уже не «овцами на заклание», а доблестными бойцами. Немецкая пропаганда последовала за евреями в леса и горы. Эта пропаганда оказывала значительное влияние; она была направлена на партизанские отряды в целом и на то, что нацисты называли группами еврейских «бандитов, стоящих во главе партизанского руководства, направляющих его действия и оставляющих свой еврейский след во всех его делах»[18]. Немцы, конечно, преувеличивали роль еврейского руководства в движении, но ненамного – евреи стояли во главе примерно 200 партизанских групп и участвовали во всех подпольных русских организациях, хотя не всегда как евреи. Довольно часто они скрывали свое еврейство[19].
Одним из последствий немецкой пропаганды против еврейских партизан было то, что советское центральное партизанское командование приняло решение о скорейшем смешении национальностей, опасаясь, что антисемитски настроенные крестьяне, проживающие вблизи партизанских баз, не согласятся поставлять продовольствие и одежду боевым группам, состоящим полностью из евреев или возглавляемым евреями. Но так бывало не всегда. Население иногда вставало на сторону еврейских партизанских отрядов, но на всякий случай вскоре большинство этих еврейских отрядов по требованию центрального командования прекратило свое существование в качестве отдельных групп.
Хорошим примером является отряд Крука, упоминаемый в этой книге, который сражался на Западной Украине, в районе Волыни, с конца 1942-го по конец 1944 года. Этот отряд состоял из более чем 200 бойцов-евреев, но его возглавлял украинский коммунист Николай Конищук. Ему позволили руководить не только потому, что он был уважаемым командиром и хорошо знал территорию, но и потому, что для «связей с общественностью» было лучше иметь во главе нееврея, хотя все его адъютанты командиров были евреями. (К этой истории есть печальное дополнение: Конищук, действовавший под псевдонимом Крук, после войны был убит украинскими националистами.)
Антисемитизм среди партизан тоже существовал, но его не следует преувеличивать. Филосемитов было гораздо больше, особенно среди левых партизанских групп. Израильский исследователь Исраэль Гутман так высказался по этому поводу:
Партизанское движение не было свободно от антисемитизма. Крайне правые фракции польского подполья рассматривали евреев как «бандитов», рыскающих по лесам. Они разоружали евреев и даже убивали многих из них. Левые группы занимали менее враждебную позицию по отношению к евреям. В Литве, Белоруссии и Украине антисемитизм стал сдержанней после установления постоянного контакта между партизанскими районами и советским верховным командованием [Gutman 1974: 109][20].
Для еврея не существовало безопасного места, но леса были безопаснее, чем гетто и лагеря смерти. Тем не менее покинуть гетто, особенно с семьей или остатками семьи, было непросто.