Первый мужчина прошел немного вперед. Мне показалось, что он мне кого-то напоминает. Сделав знак приветствия Дмитрию, мужчина остановился, ожидая второго, курящего, который разговаривал по сотовому, придерживая дверь. На улице, видно, находился еще кто-то.
Я посмотрелась в зеркальце, промокая последние капли растаявшего снега и продолжала слушать музыку. Мужчины, только что вошедшие в бар и стоявшие у входа в клубах морозного воздуха, приглашали третьего зайти с улицы. У входа стояли их авто. Свет их фар проник в окна бара, осветив всю стойку. Посмотрев на вход, мне стало интересно, кто же это такой шумный? А когда я убрала зеркальце и пар немного осел, первый мужчина, направившись ко мне, спросил:
– Разрешите? – услышала я знакомый, немного огрубевший голос.
На меня смотрели исподлобья серьезные, недоумевающие глаза – этот взгляд я называю «накат». Вот уж не знаю, как рассказать словами то, что я почувствовала, потому что узнала в нем своего давнего друга, того самого единственного, которого только что вспоминала, и по кому только что грустила.
Смотря ему в глаза, я пригласила его присесть.
– Здравствуйте, леди! Мое почтение! Мираж? Это не сон? Вы очаровательны, как всегда!
– Вита, Вита-Витали-Виталичка, – протяжно прошептала я, – мой хороший! Ка-а-ак? О-о-отку-уда? Какие люди! Какими судьбами?
– Ну че? Айс? Чин-чин, Вик, по маленькой? За нашу встречу! – услышала я все тот же дежурный вопрос, который можно было прочесть в его глазах.
Его синий взгляд, глядя на меня, смягчился. Мой вдох где-то остановился, постоял немного, пока я осознавала происходящее. О, как поразительно, ошеломляюще слышать тот голос, о котором только что вспоминала, видеть того, о ком только что грустила, вспоминая спустя столько лет! Нереально! Наклонившись ко мне, немного осмелев, глядя тоже прямо мне в глаза своим «накатом» исподлобья, тоже слегка припорошенный снегом, Виталий произнес свой вопрос:
– Леди, я не ошибся? Это не мираж?
Я понемногу выдыхала. Мои пальцы автоматически делали ощупывающее движение, мне хотелось пощупать Виталия, потрогать, чтобы убедиться, что он и правда напротив меня, что это он. Выдохнув, я сделала глубокий вдох и ответила, что это я, Вика, что он не, что вот сижу перед ним, смотрю ему в глаза. И вообще, что я уже успела познакомиться с барменом и пропустить по 50 грамм. Я пыталась что-то сказать еще. Очень пригодился стакан с почти растаявшими льдинками. Он же тоже своими разбрасывающимися искорками создавал определённый настрой. Виталий залпом его прикончил, поставив пустым на столик.
– При-и-иве-ет, – тянула я. – Сколько лет, сколько зим!
– Какими судьбами? Что случилось? Как, каким образом ты здесь оказалась? – засыпал своими вопросами меня Вит.
– Да-а-а-а, – тянула почти шепотом я. – Льдинки, льдинки, они, они – растаяли… – ответила я тихо.
Мне тоже хотелось пропустить глоток воды, горло перехватило от неожиданности.
– Что-что? Вика, привет, какие, какие льдинки? – недоумевал он. – Какими судьбами…