на коленях и чертить всякие схемы, таблицы или временные линии – так он группировал информацию об ужасном преступнике, которого мечтал поймать, наверное, всю свою жизнь, и обо всех, кто был с ним связан.
– Тебе стоит отдохнуть, – говорила его двоюродная племянница Жаклин, когда заставала Эдварда за работой. – К тому же, это не твоя работа, а моя. Я же твой помощник.
– Можно подумать, ты способна сделать что-то толково, – холодно бросал он, даже не поворачивая к ней головы.
Он знал, что на подобные выпады Жаклин не обижалась. У них настолько небольшая разница в возрасте, что они воспринимали друг друга как брат и сестра и постоянно зубоскалили. Знакомые всегда удивлялись тому факту, что на самом деле они дядя и племянница. Особенно в заблуждение вводило их внешнее сходство: оба черноволосые, темноглазые, с острыми чертами лица и одинаковыми носами с небольшой горбинкой.
Эдвард и Жаклин выросли под одной крышей, а теперь вместе работали в новом секретном отделении полиции, которое занималось охраной истории и ловило вневременных преступников. Это отделение основал дед Жаклин, и там работали только избранные люди – в основном, путешественники во времени и те, кому они могли доверять.
Эдвард мог перемещаться во времени. Эту способность они с братом, Леоном, унаследовали от матери, которая была лишь носителем гена. Леон, правда, не горел желанием защищать историю и решил посвятить жизнь обыкновенной работе. Точнее, он продолжил бизнес отца, поэтому остался в Нью-Йорке вместе с ним. Эдвард жил в Париже вместе с кузиной Анаис и ее дочерью Жаклин в доме своих предков.
Жаклин не могла путешествовать во времени, но зато обладала другой очень полезной способностью: она могла видеть изменения истории. Чуть что в прошлом начнёт меняться из-за вмешательства других путешественников во времени, как голову Жаклин пронзает вспышка, и она видит, что поменялось и в каком году. Отчасти благодаря ее невероятному дару и удавалось фиксировать изменения истории и возвращать все на свои места.
Сколько Эдвард себя помнил, он всегда жил на две страны. Из-за работы отца они переезжали то в США, то во Францию, то снова в США и так бесконечное число раз. Первый язык, на котором он научился говорить, был английский, поэтому у него остался легкий американский акцент; французы слышали его хорошо и иногда принимали Эдварда за иностранца.
Эдвард изучал мировую историю в Гарварде и считался настоящим гением в этой области. Справедливости ради, ему было проще, чем другим студентам, потому что исторические события он мог видеть воочию. Например, однажды ему дали задание написать доклад о Томасе де Торквемаде, и Эд отправился в средневековую Испанию, чтобы посмотреть на Великого инквизитора в действии.
Но Эдвард не стремился стать прославленным на весь мир ученым. Он еще в школе твёрдо решил, что будет полицейским, стоящим на страже истории. Вообще, о существовании необычного полицейского отделения Эдвард узнал случайно, когда взломал базу данных французской полиции, чтобы выяснить,