смотрели.
– Не нужно слов, просто не переставайте смотреть. Делайте это подобно мне. Наблюдать ни есть хорошо, но и не плохо. Мы рождаемся наблюдателями и ими остаёмся всю жизнь. Нам просто нужно смотреть, слышать и ходить. Человеку, отныне, не нужно ничего для жизни. Все остальное – бутафория. Имитация идеальной жизни.
Зачем поддаваться страсти к чему-то запретному, если нас окружает мать природа? Ради новых впечатлений, ощущений и чего-то необычного? Если хотите чего-то необычного, то посмотрите, как спариваются муравьи.
Мы обуздали огонь, но не обуздали себя. Мы открыли ворота к познанию, а теперь так яростно стараемся их закрыть. Мы рождаемся в обществе и живем по принципам общества. И родись ты там, где-то рядом с шатром медитации, окруженный кострами у бушующего моря, в заботе и радости индейской семьи, стал бы подобным им. Все, что нас окружает, однажды создает для нас иллюзию, что рождаться здесь и сейчас – это воля божья, а не взаимосвязь биологических процессов и химии между родителями.
Родиться там, среди Глупых Кабанов и Добрых Камней невозможно, но и не нужно. Достаточно вывернуть пару болтов в конструкции цивилизации и мы снова вернемся к забвенным векам. Радует только то, что мы ещё помним каждую нацию. Знаем их историю и культуру. Это уникально для меня – верить, что вековые люди пытались говорить с нами, обгоняя время.
Проснувшись рано утром, мы почувствовали холодную и влажную свежесть улицы. Агата была недовольна пробуждением в четыре часа. Мне же посчастливилось покурить на балконе, хотя на это распространялся негласный запрет.
Агате не нравился запах табачного дыма, особенно застоявшийся. Мои пальцы просто воняли дерьмом и это её беспокоило. Возможно она сомневалась в моей чистоплотности, но говорила, что ей это напоминает детство и отца. Детство иногда возвращает нас в славные и радостные моменты. Беззаботные моменты без ответственности и пороков. Так было у меня, но только не у Агаты. Воспоминания о детстве возвращали её к страшным вещам: трудностям и проблемам в семье. Когда родители находились на краю тонкого, острого лезвия, дочь их и не знала, что такое счастье.
Вскоре, конечно же, всё переменилось и в детство Агаты протиснулись ясные лучи. Но осадок то никуда не делся. Такие случаи могут перерасти в психотравму и такой человек может однажды сорваться. Впрочем, он в любом случае представляет угрозу обществу.
Что, в общем то, не скажешь об Агате. Она спит как маленький котёнок, поджав ноги к груди, накрывшись частью тёплого пледа. Даже люди могут мило выглядеть во сне. Решил, что мне стоит добавить ей ещё больше тепла. Даже пусть я сгорю как дрова, но этим согрею её от холода.
Андрей бы точно сказал, что я занимаюсь совершенно ни тем, а Руслан, будучи приверженцем логических цепочек, посоветовал бы мне закрыть дверь балкона. Мне же важно отдать часть себя. Я – зеркало, в которое каждый день смотрят сотни людей. И если однажды они там увидят себя улыбающегося и радостно смеющегося, мне станет понятно, что путь был выбран