хочешь спать. Забыться в чертовом шатре медитаций и никогда не проснуться. Мир давит голову, но кровь неспешно движется в сосудах. Никотин замедляет все процессы, но жаль, что не время. Время бежит быстрее и никто не способен догнать его. Хотя, стоило бы убежать. Бросить всё. Работу, учебу и пуститься в бега. Как сегодняшним утром, смотря на пробегающего в компрессионной одежде мужчину. Семь утра. Люди спешат на работу, разгребая друг друга в автобусах. Забывают про переходы, пересекая дорогу в неположенных местах. Забивают автобус и трутся друг об друга. Дышат вонью, пахнут потом. Тревожным потом разумеется. Это неожиданный, мгновенный страх пропустить автобус. Схожий с резкой запинкой на дороге. Ты теперь летишь, а ноги заплелись, но смог устоять. Не устояло только сердце. Мотор заревел, а пот выступил с пробежавшей дрожью по всему телу. Вздулись вены у висков, но ты снова стоишь. Только теперь в набитом доверху людьми автобусе и смотришь на него. Утреннего марафонца. Обернувшись, посмотрел на лица работяг и все, как один, неживые. Это заложники графиков и нескончаемого труда. Контракты с дьяволами подписаны ими самолично и разрываются спустя время. Потом снова подписываются и возвращаются к истокам.
Звон будильника. Лицо в холодной воде. Скудный завтрак или вовсе натощак. Бег до остановки. Автобус. Карта на терминале. Маршрут туда, откуда хочется вернуться. Восемь часов изнеможения. Карта на терминале. Маршрут обратно. Все, как в страшном сне. Это моя проблема. Оставалось учиться ровно полгода и этот поток затянет меня. Контракт с дьяволом подпишется самолично, но под гнётом судьбоносных ветвей. И только одна цель и заключается она в заработке. Иначе издохнешь без еды и без крова.
«In praeda persequendo». Эта надпись меня достала. Была везде, словно её писал умалишенный. Писалась либо баллончиком краски, либо маркером. И кто-то умудрился оставить надпись и на урне. С одной стороны гениальный ход. Каждый курящий заметит её. С другой стороны, если фраза глубинна и передаёт какую-то идею, то оставлять её на урне было бы странно. Воспользовавшись переводчиком, как странно для меня, удивлен был в ту же секунду. «В погоне за добычей» означала надпись в переводе с латыни.
Выдохи стали неровными.
Мысли дребезжали вместе с отбойным молотком где-то на стройке рядом. Суть надписи понял сразу. Мне стоило начать бегать, как и утренний марафонец. На его лице не было тревоги и апатией не лучилось. Он был счастлив, но точно не бежал за добычей. Или все-таки бежал?
Дни тянулись неспешно, как и моё новое желание бегать. Вместо того, чтобы покинуть общежитие и попытаться пробежать, мне захотелось чего-то другого. Не готов был к чему-то грандиозному. Или не хотел что-либо менять. Пока ничего не знал. Вопрос «Что делать?» часто появлялся в мыслях, но даже там мне тяжело было ответить на него. Оттого и задавал его теперь братьям по интересам – соседям в общаге. Мысли на них изливались неустанно. Кажется, многие хотели покинуть мой нескончаемый ликбез, сменяя темы на более расслабленные. Вот она проблема вдумчивости. Мы либо что-то делаем