обычным высокомерием. – Звучит совершенно не благородно. Признайся, ты всё это выдумала!
– Нашей убогой куклице могла писать только убогая старуха! – ехидно хмыкнула Кэрол. – Ещё надо посмотреть, что это за дворянка! Мои родители и бабушки с дедушками знают все главные дворянские семьи в Лондоне, но никто из них даже не слышал ни о какой Приме Стеланте!
– Леди Маргарет живёт в Байбери, и я совсем не уверена, что твоей родне известны все дворянские семьи Англии, – рассмеялась София.
Неожиданно смелый ответ Софии вызвал гнев не только Кэрол, но и двух её подружек.
– Смотри-ка, убогая куклица осмеливается защищать свою старуху! – Дебора так близко подошла к Софии, что её вонючее дыхание заставило ту отойти от неё на пару шагов.
– Да, леди Маргарет действительно немолода, но не сомневайся, в отличие от тебя она чистит зубы каждое утро, – вырвалось у Софии, как будто какая-то неконтролируемая сила, пробудившись, позволила ей бесстрашно говорить то, что она думает.
Дебора, шипя, как разъярённая змея, вцепилась в шею Софии:
– Что ты себе позволяешь! Сейчас же проси прощения!
Появление в классе мисс Купер остановило схватку. Дебора быстро отскочила от Софии и уселась на своё место.
Однако нападение Деборы, чуть не задушившей Софию, имело печальное продолжение: София так сильно закашлялась, что никак не могла остановиться. Она вежливо попросила у мисс Купер разрешения выйти в туалетную комнату. Там она закрылась. И разразилась слезами.
Глава вторая
Карета до Байбери
Утром в среду 7 июня в Лондоне лило как из ведра. Городские улицы представляли собой гигантские лужи. Серое небо не сулило ничего хорошего. Атмосфера в доме Харви была под стать погоде.
Бэт давно не получала известий от своего мужа, и это заставляло её сильно нервничать. Впервые за годы её замужества Лукас уехал из города так надолго. Задумавшись, она машинально поправила перед зеркалом причёску и направилась к входной двери.
Без четверти восемь София уже собралась в школу, несмотря на то что не испытывала ни малейшего желания снова встречаться со своими мучительницами. Ей всё труднее было переносить их психологическое давление, и сил сопротивляться оставалось всё меньше.
Бэт с зонтом в руке повернула ключ, но не успела открыть дверь, как в неё позвонили.
Она с удивлением повернулась к дочери:
– Кто бы это мог быть в такой час?
София молча пожала плечами.
Бэт распахнула дверь и оказалась нос к носу с почтальоном. Промокший до нитки, он прислонил велосипед к стене дома.
– Телеграмма для вас, миссис Бэт, а также письмо для мисс Софии, – сказал он, стряхивая с форменной фуражки дождевую воду.
София, улыбаясь, смотрела, как мать забирает у него почту.
– Телеграмма наверняка от твоего отца, – сказала Бэт дочери, которая её вовсе не слушала.
Единственным желанием девочки было поскорее заполучить письмо, отправленное, судя по розовому