винные подвалы Судакского винзавода. Завод выпускал «Мадеру», «Кокур» и портвейн «Сурож». «Мадеру» для созревания наливали в огромные дубовые чаны и она «шпарилась» под палящим крымским солнцем, насыщаясь и пропитываясь запахами солнца и дуба. Крымская «Мадера» очень ценится и знатоками, и любителями вин. Подвалы представляли собой подземные туннели, которые веером тянулись от главного входа почти на сто метров. С точки зрения технологии «вход» был скорее «выходом», потому что здесь получалась уже почти готовая продукция, которая шла на разлив в бутылки. Молодое сусло заливалось в бочки на другом конце туннеля, куда мы и вошли. Здесь созревал «Сурож». В подвалах поддерживалась постоянная влажность и довольно низкая температура воздуха. Вдоль одной из стенок шел бесконечный ряд огромных, лежащих на своеобразном конвейере бочек. На верху каждой из них виднелась небольшая горловина. Зрелость вина от бочки к бочке возрастала. Когда готовое вино шло на разлив и место освобождалось, все бочки передвигались и освобождали место для новой порции. Мы шли за виноделом, который держал в руке толстую и длинную стеклянную трубку с резиновой грушей на конце и читал нам лекцию о крымских винах, пока я не остановил его вопросом, дескать, теория – это хорошо, но неплохо было бы иногда подкреплять ее практикой. Спорить он не стал, подставил к ближайшей бочке лесенку, набрал из горловины порцию вина и налил в подставленный мной стакан (их мы получили на входе). Порция оказалась объемом почти в полный стакан. Вино было желтоватого цвета, довольно сладкое и не очень крепкое. Я пил раньше «Сурож» и не узнал его. Это вино должно быть золотистого цвета с приятным вкусовым букетом и крепостью 18—19 градусов. Винодел объяснил, что оно еще не зрелое и не советовал, во избежание неприятностей, пить вино разной степени выдержки. Но мне все же хотелось проследить за меняющимся вкусом и я, прежде чем мы дошли до места общей дегустации, выпил еще несколько стаканов. Мои коллеги, имеющие уже местный опыт, оказались менее любопытны и более терпеливы. У последней бочки все наверстали упущенное, однако, и я не очень, чтобы отставал от них. В соседнем туннеле созревал «Кокур». Это было очень сладкое, почти «ликерное» вино, и все отказались. Кроме меня. Я решил его тоже попробовать. Выпив стакан, я почувствовал, что налит жидкостью, как говорится, до горлышка. Но опьянения я пока не чувствовал и сам удивлялся этому. Коллеги мне объяснили, что результат наступит очень скоро, как только мы выйдем на сорокоградусную жару. Действительно, до машины я еще как-то дошел, но потом уже ничего не помню, и пришел в себя лишь ночью на своей постели в липком поту, с головной болью и прочими «прелестями» алкогольного отравления. Это был хороший и незабываемый урок для меня в отношении «культуры пития».
В этот сезон я долго в Судаке не задержался. Во-первых, соскучился по Гале. Во-вторых, в конце лета должна была состояться спартакиада народов СССР, где я должен