кроме профильного корреспондента Bloomberg, – ответил Алексей, – запрос от них висит уже час, но они обещали без нас ничего не давать.
– Значит так, – произнес я, – В порядке нулевой срочности, Стас пишет максимально корректное опровержение. Мы ничего не комментируем, мы не злимся, узнав что они хотят писать. Это неправда, но если хотят, пусть пишут. Через двадцать минут я жду текст. Кирилл сейчас же поднимает ресурсы, занимающиеся поисковой оптимизацией, чтобы через час в ключевых поисковых системах посрать нельзя было присесть без слова «Андромеда» – пластиковые окна, увеличения чего угодно, голая Памела Андерсон, без разницы. Чтобы эта ссылка в поисковой выдаче была на первом месте с конца. Сам сайт валить чтобы он не встал сегодня без вариантов. Контактные данные этого урода есть на сайте?.
Кирилл кивнул. Я принялся искать в памяти телефона номер Эдуарда. В конце девяностых – начале двухтысячных в России появились компании, которые получали довольно значительные деньги от продажи программного обеспечения. В тот момент у них не было достаточно эффективных средств борьбы с пиратами. Провайдеры закрывали пиратские сайты крайне неохотно, а судебные иски натыкались на тотальную неграмотность судей в вопросах авторского права. Открытая Эдиком компания «Русский Цербер» боролась с пиратами не совсем законными, но довольно эффективными средствами. Она могла найти человека выложившего ссылку на пиратский контент, пригрозить ему увольнением с работы, организовать визит участкового, в крайних случаях оказать на злоумышленника физическое воздействие. Услуги Эдика быстро набирали популярность. По мере того, как борьба с пиратами приобретала более цивилизованные формы, подопечные Эдуарда все больше переключались на более широкий спектр услуг – торговлю охранными системами и комплексные решения в сфере информационной безопасности. Однако многим по-прежнему нужны были ребята, способные быстро предотвратить распространение каких-либо нежелательных данных. Как выражался сам Эдик «удаление нежелательных данных и их источника». Выражался шутя, по-крайней мере в большинстве случаев. Через полчаса кавалерия из «Русского Цербера» уже ожидала меня – два черных Hammer с малозаметными наклейками с изображением оскалившегося бульдога на лобовом стекле. Я сел рядом с водителем одной из машин и протянул ему телефон с отмеченным в Google Maps адресом. Мотор удовлетворенно заурчал, автомобили растворились в потоке машин, несущих офисную Москву к ежедневным ланчам.
Наш фрилансер проживал в одном тех районов города, где до сих пор встречаются магазины с названием «Продукты». Водитель с трудом отыскал нужную пятиэтажку среди укрывшихся в зелени одинаковых пятиэтажек. Я наугад набрал номер на домофоне и нарочито небрежным голосом побурчал «Откройте, Мосэнерго». Один из сотрудников «Русского Цербера», немолодой грузный мужчина с внешностью умеренно пьющего наемного убийцы на пенсии, внимательно изучил табличку с номером квартиры и по-хозяйски