В военное время оно необходимо при обороне, осаде или блокаде крепостей, укрепленных позиций и при тому подобных действиях, связанных с продолжительной остановкой войск на месте. Во всех остальных случаях оно составляет подспорье к кавалерийским разведкам и имеет тем большее значение, чем слабее, численно или качественно, наша кавалерия по сравнению с неприятельской. Один надежный лазутчик, знакомый вдобавок с военным делом, может случайно добыть и передать такое важное сведение, которого не доставит целый ряд образцово организованных кавалерийских разведок. Одно это соображение не дает права пренебрегать услугами шпионов и отрицать приносимую ими пользу. К тому же в большинстве случаев, как увидим ниже, содержание надежных лазутчиков в военное время обходится государству недорого.
3) "Весьма важно знать намерения противника, но еще важнее не обнаруживать своих"**. Поэтому каждый начальник обязан принять все зависящие от него меры, чтобы раскрывать неприятельских шпионов; а для успешного разрешения подобной задачи необходимо хотя бы поверхностное знакомство с организацией шпионства.
* "В период стратегического развертывания армии пленные вместе со шпионами представляют чуть ли не единственное средство к сбору сведений о противнике". (Стратегия генерал-лейтенанта Леера, ч.П).
II.
Кто называется шпионом.– Категории шпионов и их характеристика.– Вербовка шпионов.– Организация военного шпионства в мирное время.
Не лишены интереса вопросы: в чем состоит шпионство и кто может быть назван шпионом? Они разрешаются различно. В общежитии под именем шпиона подразумевается лицо, прокрадывающееся под ложным предлогом в местность, занятую неприятельской армией, для сбора сведений о силах и расположении противника.
В точно таком же смысле высказывается немецкий юрист Блюнчли в своем труде Volkerrecht: "Шпионом считается тот, кто тайно или под ложным предлогом пробирается в район расположения армии, чтобы собрать сведения полезные для противника и сообщить ему таковые". По мнению Блюнчли тайный сбор сведений в мирное время об армии противника, о его крепостях, и тому подобные действия, подсудные гражданскому, а не военному суду, не могут быть названы шпионством: "шпионство возможно только в военное время".
Почти такое же определение видим мы в декларации Брюссельской конференции, созванной в 1874 году по почину покойного императора Александра II для выработки общеобязательных законов и обычаев войны: "Шпионом может быть признаваемое только такое лицо, которое, действует тайным образом и под ложными предлогами, собирает или только еще старается собрать сведения в местности, занятой неприятелем, с намерением об открытом донести противной стороне".
"Тайный образ действия и ложные предлоги, т.е. обман, таковы существенные признаки шпионства, наказываемого по военным законам (Современное международное право цивилизованных народов профессора Ф.Мартенса).
Вышеприведенные почти совершенно