вылетели из Ранульфа ещё до рассвета. Так скоро, что я, не застав Окасис у ее любимого фонтана, успел только оставить там записку.
На этот раз, у меня не вышло уснуть, как ни старался – слишком нервничал. Тогда я стал плести новое сложное созвездие, которым был занят весь мой разум. Несколько раз мысли возвращались к очагам восстания и отцу, которому явно была нужна помощь, но волнением я бы ему не помог, поэтому старался отогнать эти мысли.
Миллир посадил меня на Индиго, отливающего ярко-синим и бирюзовым цветами. Тот принял меня как хозяина и я даже мыслями мог управлять им. Стараясь лететь так быстро, как только мог алан моего папы, я мысленно подстегивал его, когда привыкал к новой скорости.
За это двухдневное путешествие, я научился ходить во время полёта, выполнять несколько простейших трюков и даже понимать настроение питомца. Если я слишком долго думал об отце, то, привязав предварительно незаконченное созвездие к хвосту алана, прыгал вниз. У самой земли он меня ловил. Иногда я пересаживался на Мадриду, чтобы дать Индиго время поохотиться, отдохнуть и восстановить силы. Несколько часов после этого мы летели на нем, а Мадрида улетала в ближайший лес или гору. На высоте, по словам Костлявого, водились сизые белки-плавуны, размером с хорошего козла. Один раз она притащила такую, держа её зубами за ластовидную заднюю лапу. Довольно красивое существо. Та, будучи ещё живой, пыталась вырваться, но алана отпустила её, лишь взлетев за облака. Через несколько секунд добыча упала вниз, а за ней камнем летела охотница. Остановившись за пару метров от земли, она аккуратно спикировала, села рядом с трупиком некогда прекрасного серо-голубого животного и стала, срывая мясо с костей, как гриф, медленно обедать.
Пересекли границу города мы только на третий день изнурительного и безостановочного путешествия. Но, отдохнуть нам было не суждено – весь город сгорел дотла.
Даннир, на уроках военной этики, всегда говорил, что Кентрагольф пойдет на что угодно для достижения своих целей. Хотя я и не успел узнать у него, чего они хотят, появилось нехорошее предчувствие, и я попросил жнеца рассказать мне все, об этой войне.
– Рассказ очень долгий, – сообщил мне смерть. – Но нам нужно пешком, чтобы нас не заметили, добраться до второго очага восстания. По пути я все расскажу, а сейчас нам нужно поужинать и поспать. Держи. Поешь. Двинемся, когда Солнце сядет. Мадриду и Индиго отправим в лес. Они будут идти за нами, но, скрываясь от всех за деревьями. Нужно сильно постараться, чтобы не заметить таких животных. Если ты закончил с едой, то вот шатры. – он взмахнул рукой и появились две фиолетовых палатки с золотистой окантовкой в виде бахромы. – Нам пора спать. Добрых снов.
– Добрых снов, Миллир. – ответил я и, нагнувшись, зашёл в шатер.
Мое любопытство нисколько не удовлетворил такой ответ, но я не собирался даже пытаться выпытать нужную информацию у того, кто вытащил мою бессмертную душу из тела, да так, что я и не заметил. Поэтому, да еще потому, что сильно устал, я все же пошел