Российской империи, где крестьяне были правами ограничены.
Каждая немецкая колония имеет семилетнюю школу, где обучение до четвертого класса ведется исключительно на немецком языке. Начиная с пятого класса, также преподают русский.
Особое уважение уделяется религии. Колонисты часто ходят с семьями в церковь, обучают детей Божьему слову и остаются верными своему христианскому вероисповеданию. У них есть свои обычаи, которые они привезли из своей далекой родины в чужую страну. Народ живет в мире и согласии по божественным законам, не только между собой, но и с соседями.
Начало Первой мировой войны ознаменовало трудности для поволжских немцев, а Октябрьская революция дала старт тяжелым временам и политике уничтожения немцев в стране.
Глава 2
1925, немецкое поселение на Волге, Советский Союз
Моя жизнь полна судьбоносных встреч и событий, и я помню каждое из них, как будто они произошли вчера.
Начну с самого начала, с 1925 года.
Я родился в тяжелое время массового голода и серьезных политических событий. Мое рождение принесло моей матери бесчисленные проблемы. Не только она скептически отнеслась к моему появлению на свет, но и вся моя родня. Они не любили меня, потому что я появился на свет при роковых обстоятельствах. Я был нежеланным ребенком, случайностью, как говорят сегодня, незаконнорожденным. Мое рождение принесло позор моей матери.
Она, как и мой отец, была поволжской немкой и носила прекрасное имя – Маргарита. Молодая и влюблённая, она тайно встречалась с парнем. Обычная история, которую можно встретить в тысячах романов: богатый Он и бедная Она. К сожалению, конец был не таким, как во всех этих книгах.
Мать работала служанкой в доме богатой семьи моего отца. Он, избалованный молодой человек, проявил интерес к наивной молодой прислуге, вскружил ей голову, обещал звёзды с неба и затащил её в постель.
Они так и не поженились. Отец не был настроен серьёзно по отношению к моей матери, а его родственники не одобрили бы этот брак. Вскоре его призвали в армию, и он ушёл. Девять месяцев спустя родился я.
Моего отца я не знал. Он покинул нас навсегда, когда ушел. Единственное, что осталось мне на память о нем, – это одна фотография, которую имела моя мать, и имя, больше ничего.
Мать крестила меня в лютеранской деревенской церкви и дала мне имя Иоганнес в честь моего отца, который носил то же имя. Я получил свидетельство о рождении, почетное, составленное на немецком языке, согласно которому я был немцем.
Мы жили вдвоем. Я и мать. Это была жалкая жизнь в голоде и нужде, бедности и полном нищенстве. Днем, когда мать шла работать, она отводила меня к своему старшему брату, моему дяде Фёдору. У него было трое собственных детей и достаточно ртов, которые нужно было кормить. Я был для него дополнительной обузой.
У дяди Фёдора имелась собака. Её звали Карл. Обычная дворовая собака, не особенно большая, до костей худая. Её тёмная шерсть не блестела на солнце,