Затем она замолчала, зашторила окна и крикнула: «Эдуард! Скорее неси мою старую лампу, она на одной из антресолей, нам нельзя медлить они могут убежать!».
Эду не досталось и крохотной минутки на вопросы, потому он встал со стула и направился к высоким полкам. В суете банок и потрепанных газет он вдруг заметил льняной абажур, под которым пряталась стеклянная груша.
«Да что ты медлишь! Они очень прыткие, скорее вставляй в розетку, она прямо под столом, да-да внизу», – приговаривала Элли. Мальчишка быстро залез под стул, вставил провод, перемотанный у основания изолентой, и затем перенёс зажжёную лампу на стол.
«Задвинь левую штору поплотнее, – командовала Элли, так-так, теперь садись на диван, дело в том, что когда я была ещё совсем крошечной девочкой, мама говорила мне перед сном, что заснуть всегда проще, когда считаешь барашков, я долгое время честно пыталась, но всегда выходило одно и тоже: я закрывала глаза и оказывалась у лесного озера, а повсюду было множество разбегающихся зайцев, шутка ли, зайцев с длинными-предлинными ушами.»
«Что это значит?», – недоумевал Эдуард.
«Ты всё казался мне смышлёным мальчуганом, – загадочно улыбнулась старушка, – мы будем ловить зайцев, и ты мне поможешь, как только увидишь на стене зайца, сразу вставай с кресла, и хватай их в ладони! Только будь осторожен, они очень хитрые! Ну, скорее поверни лампу на стену!».
Эд быстро повернул абажур и сел. Он знал, что Элли стоит справа от стены, но не мог быть абсолютно уверен в этом, потому что в темноте всё казалось совершенно другим. Вдруг, по обоям запрыгали три зайца, они казались намного чернее и больше, чем в самом деле, мальчик вскочил и принялся пытаться удержать их в ладонях, но один заяц оказался вовсе не тем, кем казался. Едва Эдуард коснулся его ушей, те вдруг начали расти и превратились в крылья, и через пару минут какая-то большая птица с угольным отливом крыла скользила вверх по стене.
«Мы уже поймали двух зайцев, сейчас будь осторожен, они будут пытаться улизнуть», – вопила Элли. По обоям прыгали зайцы, какие-то не успевали приблизиться к полу, их лапы тут же уменьшались, появлялся длинный хвост, и в комнате эхом прокатывалось протяжное: «мяяяяу», какие-то норовили сбежать со стены на потолок, чтобы прокатиться на люстре, но едва они перепрыгивали на плафоны, то резко начинали уменьшаться и разлетались бабочками по комнате.
«Смотрите, смотрите, я вижу ещё двух зайцев, они играют в чехарду справа от вас!», – Эд приблизился к стене и резко накрыл ладонями обе небольшие тени.
– Молодец! Я чувствую, что остался последний, не упусти его! «Но я никого не вижу!», – уверял Эдуард.
– Тогда начинай слышать и чувствовать, разве ты не умеешь?
Вдруг где—то внизу мелькнул небольшой силуэт, в котором угадывались только длинные уши. «Я нашёл!», – воскликнул Эд, и потянулся вниз, чтобы схватить зайца, но как-только его пальцы коснулись чего-то мягкого,
Элли