рассмеялся. Смех впрочем, был настолько неестественен и фальшив, что когда Вовка, моментально почувствовавший фальшь, едва лишь взглянул на взрослого слабодушного человека, как человек этот тут же заткнулся.
– До свидания, – буркнул ребёнок.
В заскорузлой душе Лопухова вдруг шевельнулась жалость.
– А куда ты пойдёшь? Может проводить тебя?
– Нет, спасибо.
– Твой детский дом далеко?
– Я не поеду туда.
Ермолай расстроился ещё больше. Но не потому, что всерьёз опасался за жизнь и безопасность ребёнка, а потому что чувствовал себя весьма гаденько. Получается, что он выставляет предполагаемого сына за порог, не поговорив как следует, и даже не угостив чаем. Что же такое с ним, в общем-то, неплохим, как он мнил о себе мужиком, происходит? Ведь никто не знает что Вовка у него в доме. Разве только эта полоумная баба Галя. Значит, хотя бы на часок мальчик вполне может задержаться, без каких-либо последствий для Ермолая. За это время наверняка удастся уговорить Вовку вернуться в детский дом. И, конечно же, нужно самому его туда доставить. Совесть в этом случае будет чиста.
– Погоди, ты есть хочешь? – спросил Ермолай, у отчаянно дёргающего дверной замок мальчика.
Вовка замер и напрягся.
– Ты давно ел? – краснея, спросил Ермолай.
– Два дня назад.
Лопухову стало так стыдно, что он готов был провалиться сквозь землю.
– Пошли, – развернув пацана за плечо, приказал Ермолай.
Тщательное инспектирование холодильника и кухонных шкафов показало, что в доме нет еды. То есть абсолютно никакой. Ермолай также припомнил, что уходя в загул, захватил с собой все имеющиеся деньги. Вряд ли случилось чудо, и после вчерашнего кутежа осталась хоть какая-нибудь денежка. Надежда угасла окончательно, когда Лопухов вспомнил, что изгвазданный костюм, полощется сейчас в стиральной машине. Даже если в карманах и оставались какие-то деньги, то вряд ли на них можно будет хоть что-то купить. Заскрипев зубами, тяжело вздохнув, Еромолай обрисовал ситуацию Вовке.
Мальчик неожиданно со всей дури плюхнулся на пол, резво расшнуровал раритетный кроссовок, стянул с ноги носок, и выудил на свет божий пятисотрублёвую купюру.
– Что это? – глупо поинтересовался Ермолай.
– Деньги. Мне баба Галя дала.
– Так почему же ты не кушал два дня, когда у тебя деньги были? Или не знаешь, как с ними обращаться? – недоумевал Лопухов.
– Скажете тоже! С деньгами каждый дурак умеет обращаться. Я же не маленький. Просто к отцу, к вам, то есть хотел приехать с деньгами. Ну, понимаете, чтоб не задарма жить-то.
Ермолай растерялся настолько, что автоматически взял у ребёнка денежку.
– Обойдёмся пока без твоих денег, – после продолжительной паузы отмер наконец неплатёжеспособный папаша.
– Да вы берите, я же специально для вас, их сохранил.
– Нет, спасибо, спрячь пока свои сокровища, – возвращая