принялось возмущаться на разные голоса, но, тем не менее, повиновалось.
Он сидел на старой, поросшей какой-то светящейся дрянью металлической решетке в колодце для стока воды, стенки которого тоже испускали тусклый холодный свет. Здесь все было заброшенным и прогнившим. На стене были старые ржавые скобы. Михей попытался встать. Новый приступ боли и головокружения, но если держаться за скобы… Удивительно, но он был цел. По крайней мере, руки, ноги, голова. Господи, и почему оказался прав он, а не Костик!
Скобы были склизкими и шершавыми от толстого слоя ржавой плесени. Когда боль и головокружение становились нестерпимыми, он привязывал себя к скобам остатками своего дурацкого костюма и ждал, когда силы вновь к нему вернуться. Он двигался медленно, и каждая новая скоба, каждое движение приносили нестерпимую боль. Несколько раз, впадая в отчаяние, он был близок к тому, чтобы отпустить руки, но его останавливала мысль, что он может выжить после падения, раз каким-то чудом выжил в первый раз, но только с более серьезными последствиями. И он вновь, матерясь, глотая слезы и проклиная судьбу, продолжал ползти по осклизлой стене этого проклятого колодца.
Боковой тоннель. Крепкий сухой пол, и никаких больше скоб. Михей без сил рухнул на пол.
Тварь была намного крупнее первой. Она нехотя выходила из своей норы на арену, не обращая никакого внимания на трибуны. Сюда бы автомат, но оружие потерялось во время падения в Рим. Боевые же мечи выглядели зубочистками на фоне не столько страшного, сколько омерзительного зверя. Тварь нехотя принялась кружить вокруг них, выбирая момент для прыжка. Неожиданно резкий бросок, и Михей едва успевает уклониться от зловонной пасти, но, получив сильнейший удар лапой, летит на землю. Костик тоже уже на земле. Женькины глаза полны ужаса. Она, не глядя, куда-то тычет мечом, и в следующее мгновение тоже лежит на арене, только из ее горла хлещет кровь. Тварь поворачивается к Михею. Следующий прыжок. Теперь он придавлен сильной жилистой лапой с острыми длинными когтями. Меча нет, а вонючая зубастая морда в нескольких сантиметрах от его лица. И тут Костик втыкает свой меч в ее невидящий глаз. Их крики сливаются в один, полный ненависти и боли вопль… И вот он в этом колодце.
После отдыха тело разболелось еще сильней. Первый шок прошел, да и ушибы на другой день всегда болят сильнее. Головокружения, правда, не было. Была сильная пульсирующая боль в висках, но голова уже соображала. Надо было вставать и идти дальше, но сил не было, словно отдых отнял у него последние. Боль, усталость и бессилие. Михею приходилось преодолевать себя, чтобы сделать каждый следующий шаг. Он брел вперед, не останавливаясь и не отдыхая. Голова была тупой и ватной, ни одной мысли, что, вероятно, было и к лучшему. Он даже не заметил стену, которой заканчивался коридор, и врезался в нее на полном ходу. Тупик. Михей рухнул на пол с одним только желанием: умереть прямо сейчас, возле этой проклятой стены…
Человеческая речь совсем рядом, прямо здесь, возле него. Люди! Михей окончательно проснулся.