втянула в спасательную операцию по извлечению сбежавшего мяча из кустов.
Мяча? Что-то это мне напоминало…
Я осторожно выглянула из окна, так, чтобы меня не было видно с улицы и с интересом стала наблюдать за детьми.
Есения держала за руку невысокую девочку лет пяти-шести, не больше, и успокаивала ее обещаниями скорого возращения игрушки. Степка же, как истинный джентльмен, уже по пояс зарылся в густую листву.
– Он все время убегает к вашему домику, – жаловалась между тем девочка, то и дело зачесывая на бок отросшую челку. – Вчера два раза убежал. Один раз я сама его поймала, а второй раз он под машину закатился. Пришлось ждать папу, чтобы достал. Мне-то он не разрешает залезать под машины, – продолжала сетовать девчушка на жизненную несправедливость, невольно подтверждая правдивость слов Якушева и напоминая о моем вчерашнем провале.
– Это потому, что наш домик находится чуть ниже вашего. Вот мячик и бежит вниз, – объяснила Еська своей новой знакомой феномен удирающего мяча.
– Вот, держи. – Степа наконец нашел пропажу и вернул хозяйке.
– Спасибо! – просияла девочка, улыбаясь так искренне, что уголки губ приподнялись сами собой даже у меня.
Ну натуральное солнышко! Белокурая, улыбчивая и вежливая. В розовой футболке с единорогом и джинсовой юбке. И как только у такого отвязного хулигана, как Якушев, мог появиться такой милый чудесный ребенок? Не иначе, как это заслуга ее матери. Интересно, кстати, а где она сама?
Хотя нет. Совсем не интересно. Чем меньше я знаю об этом типе и всем, что его касается, тем лучше. Не хватало еще и им забивать свои мысли.
– Меня Еся зовут, а это Степа, – представилась тем временем дочка.
– Еся? Красивое имя. Не знала, что такое существует, – задумчиво протянул ангелочек.
– Ну а тебя саму-то как зовут? – присоединился к разговору Степка.
– А я Зайка, – гордо сообщила девочка, и мои дети дружно прыснули от смеха.
– Вот такого имени точно не бывает, – со знанием дела заявил сын.
– А вот и бывает! – насупилась девочка, подперев кулачками бока. – Меня все так зовут. И папа, и Таня, и мои подружки, и даже воспитательница в детском саду, – продолжала доказывать Зайка (а ведь ей и вправду очень шло это милое прозвище), но что-то в ее речи меня напрягло. Однако подумать, что именно мне не дал до боли знакомый голос, прозвучавший где-то неподалеку:
– Зайка! Зайка, ты где? – искал дочку Якушев.
При звуке его голоса я инстинктивно ухнула вниз, укрываясь под подоконником. Сердце бешено колотилось в груди, стараясь пробить себе путь на поверхность сквозь ребра.
– Вот. Слышали? – с триумфом поинтересовалась Зайка и неожиданно зычно крикнула в ответ: – Я тут. Уже бегу.
Зайка убежала к своему папе, мои дети ушли сразу следом за ней, а я все так и сидела под окном, стараясь унять взбесившийся пульс и как мантру повторяла, напоминая себе: «Мы уже взрослые, наша вражда позади».
Надеюсь, Якушев думает так же.
***
Воспользовавшись тем, что дети заняты своими делами