словами. Нейпос был хорошим человеком, гораздо более терпимым, чем многие другие жрецы, но были пределы терпимости, которые и он не смог бы перешагнуть. «Интересно, – подумал Марк, – как бы ответил на реплику катриша патриарх Бальзамон? Скорее всего, он просто расхохотался бы от всего сердца».
Трибуну не оставалось ничего иного, как ждать возвращения разведчиков. Отряд, посланный в погоню за Блемидесом, вернулся первым – поиски беглеца не увенчались успехом, и Марка это нисколько не удивило. Берега высохшего русла были испещрены вымоинами и кавернами, в каждой из которых мог укрыться видессианин.
Благодаря разведчикам весть о побеге проводника быстро распространилась по лагерю. Скавр знал, что это произойдет, но в данном случае слухи играли ему на руку: если солдаты подозревают что-то неладное, враг не застигнет их врасплох. И если то, чего опасался трибун, было правдой, очень важно, чтобы они были готовы быстро ответить ударом на удар.
С востока примчались катриши и, соскочив с коней, бросились к Пакимеру, ни слова не сказав окружившим их солдатам. Всадники Пакимера не знают римской дисциплины, но действуют весьма слаженно, в который уже раз отметил про себя трибун. Между тем известия, привезенные разведчиками, были явно неутешительными – покрытое шрамами лицо их командира утратило свое спокойное выражение.
– Так плохо? – спросил Марк.
– Да, – подтвердил Пакимер мрачно. – Соседняя долина кишит йордами, мои парни считают, что их в два-три раза больше, чем нас, будь они прокляты.
– Я так и думал, – с горечью кивнул Марк. – Блемидес отомстил мне. Он, должно быть, все время искал йордов и удрал, как только обнаружил отряд достаточно крупный, чтобы одолеть нас.
– Подсчет неточный, ты же понимаешь, – ребята только мельком взглянули сквозь разлом в горной гряде, увидели палатки, костры – и назад, – попытался ободрить трибуна Пакимер.
– Костры, – повторил Марк. Костры, на которых сгорят римляне, мелькнуло у него в голове. Но что-то еще связанное с огнем всплыло в памяти. Нечто похожее он чувствовал, когда безуспешно пытался вспомнить, где же встречал Лексоса Блемидеса. Трибун стоял как завороженный, стараясь понять, какое же воспоминание связано у него с кострами, с огнем… Стоит так близко, но не дается пока в руки. Пакимер начал было что-то говорить, но видя, что Скавр глубоко задумался, оказался достаточно деликатен, чтобы не прерывать ход его мыслей. Неожиданно лицо трибуна просветлело, и он радостно воскликнул:
– Благодарение богам за то, что я учился греческому языку!
Для Пакимера это прозвучало абракадаброй, но он был рад, что Марк снова стал самим собой. Катриш повернулся, чтобы уйти, однако Скавр остановил его:
– Скоро мне снова понадобятся твои люди. Они отличные наездники и пастухи, в отличие от моих легионеров.
– Ну и что из того? – не понял Лаон Пакимер. Трибун начал было объяснять свой план, но в этот момент к ним подошел Гай Филипп и загудел:
– Клянусь волосатыми яйцами Марса, я хочу знать, что здесь происходит! Весь лагерь бурлит, как котелок на огне, и