Оглянулась: на этой кушетке Матвей брал пункцию для биопсии, когда все только начиналось. Она слышала за стеной его красивый грудной голос – слов было не разобрать, знакомый тембр звучал фоновой музыкой. Воспоминания промелькнули перед глазами, как кадры кинофильма. Ее письмо с приглашением на свидание, их встречи. Операция и падение с тысячного этажа. Удар. Их разговор под ливнем в ночи. Анна провела рукой по столу – сюда четыре дня назад она положила книгу Бродского.
Всего четыре дня, а ей казалось, что прошел целый год, за который она успела поверить, что больше никогда его не увидит. Она отключила мысли о нем, убедив себя в том, что его больше нет. За эти четыре дня она успела простить его, принять и, как ей казалось, отпустить. Тогда она еще не знала о грехе прощения. Тогда она еще ошибочно полагала, что этого достаточно. Ее обманула собственная уверенность.
Анна не прислушивалась к негромкой речи за стеной – она пыталась справиться с волнением, которое накатилось на нее вместе с воспоминаниями.
«Еще это платье!» Именно это маленькое черное платье было на ней, когда Матвей в соседнем кабинете вкалывал ей в губы гиалуроновую кислоту. Анна пыталась взять себя в руки: эмоции нахлынули неожиданно, она не могла спрогнозировать их, когда соглашалась приехать. Тогда она ошибочно полагала, что ей все равно. Эмоции предательски кричали: «Может, он что-то понял?!» В ее душе, словно на приборной панели, включались кнопки, приведенные в действие воспоминаниями и запахом ванили. Она отключала одни, но тут же загорались другие. Анна продолжала отключать. Звук открывающейся двери и воцарившаяся тишина указали на то, что второй врач вышел в коридор. Спустя секунду Матвей Анатольевич материализовался в большом кабинете. Сел за стол и пристально посмотрел Анне в глаза своим особенным, долгим взглядом, проникающим глубоко в душу. Она увидела маску хирурга. «Второй раз он в маске». Это помогло взять приборную панель эмоций под контроль.
– Извините за опоздание, – нарушила молчание она. – У меня машина не открывалась, а потом пробка, – пробормотала дежурное извинение. Свою мысль «Это все-таки был знак» она оставила при себе.
– Ты такая красивая, – грудным голосом начал доктор.
– Отвыкли, Матвей Анатольевич, – холодно улыбнулась Анна.
Он продолжал неотрывно смотреть на нее.
– Вы хотели увидеть шов?
Кивнул. Анна расстегнула молнию, которая находилась слева, в боковом шве платья, и достигала груди, что упрощало осмотр. Матвей мельком взглянул на шрам и легонько провел по нему пальцем.
– Все в порядке, – вынес вердикт доктор.
– Что и требовалось доказать, – констатировала Анна и застегнула молнию. – Ну что, я пошла, – это был не вопрос, а скорее призыв к действию. Она встала со стула и надела плащ.
– Не уходи, побудь еще немного, – попросил он. Поразившись прямой просьбе Матвея, Анна вновь присела.
– Давай я еще что-нибудь для тебя сделаю, – он словно искал варианты вслух. – Можем уколоть ботокс в уголки глаз – совершенно бесплатно. Или давай добавим в губы гиалуроновой