неоткуда узнать такие детали. Конечно! Нужно все ему рассказать. Но что именно?
Лизы включила прикроватную лампу и схватила с тумбочки ежедневник. Раскрыла его на чистой странице. Развернула, словно альбом для рисования. Надо записать все, что придет в голову. С чего начать? В центре листа она написала «Полина». Сверху, чуть помельче, слово «колледж». Провела к нему стрелку от имени. Слева вывела «ресторан». Новая стрелочка. Справа – «тренажерка», снизу – «волонтерство». Каждое слово обвела овалом, не зная, что писать дальше. С этим в полицию не пойдешь. Да и стоит ли? Платон прав, следователь скорее втирается в доверие, нежели действительно ей верит. Тем более о том, где Полина тренировалась и подрабатывала, он уже знает.
Воодушевление схлынуло. Лиза положила ежедневник обратно на тумбочку и погасила свет. Закрыла глаза, но сон не шел. Проворочавшись еще с час, она была согласна на все, лишь бы очистить голову от мыслей о Полине, о побеге Натальи Степановны, о гадостях в соцсетях… И самое страшное – о том, как дальше готовиться к конкурсу. На кону смысл ее жизни. Она должна вернуть расположение преподавательницы. Доказать Наталье Степановне, что не имеет отношения к исчезновению подруги, куда бы та ни делась. Неважно, на что ей для этого придется пойти. Хоть навестить каждого старика в доме, хоть записаться в тренажерный зал. Даже пойти в ресторан.
«Даже» – потому что этого ей хотелось меньше всего. Одно время Лиза не могла заставить себя играть гаммы. Думала, хватит и того, что она целыми днями репетирует произведения по программе. Учительница в музыкалке не настаивала, а Наталья Степановна заставила. Ненавистные гаммы вывели ее игру на новый уровень. Теперь Лиза знала – когда чего-то не хочется, это наверняка даст в итоге максимальный результат.
Смирившись, что уже не уснет, она снова включила свет и открыла ежедневник. Еще раз изучила записи на развороте. Сверху вывела заголовок «Карта расследования».
Глава 14
– Давай поговорим о том, что произошло за эти двадцать два года, – упершись в спинку стула, склонился над Лизой Петр Семенович. – Не только в жизни Баха, но и в целом в музыке.
– Соната появилась. На пересечении фуги и двухчастной формы. У меня отлично по истории музыки.
– Очень хорошо, – вновь принялся расхаживать взад-вперед вдоль рояля преподаватель. – Тогда все же о Бахе. К моменту написания второго тома выросли его сыновья…
Лиза услышала, как в сумке завибрировал телефон, и вскочила со стула.
– Простите, мне мама звонит, – схватила она сумку и побежала к выходу. – Это очень-очень важно.
Петр Семенович молча кивнул, проводив ее до двери изумленным взглядом. Раньше она ни за что бы так не сделала. Перед тем как войти в одиннадцатый репетиторий, как обычно отключила звук на мобильном. Действия те же, а дверь другая. Наталья Степановна взяла больничный. Впервые за четыре Лизиных курса. Директриса предложила походить на занятия по специальности