кепку, когда вдруг Джастин притягивает меня к себе:
– Зайка, – его сильная рука на моем предплечье обжигает мне кожу. – Сделаем twosome[8]?
У нас еще нет фотографий на двоих, поэтому мое сердце замирает. Это так волнительно… Не знаю, куда смотреть: на его лицо, которое сейчас так близко от моего, или в объектив камеры. Сглатываю, едва до меня доносится терпкий, мужской запах парфюма. Ноги предательски подкашиваются.
– Давай, – отвечаю тихо.
– Usie[9]! – Кричит Вика, нападая на нас сзади. Она машет рукой, призывая ребят присоединиться. – Все фотографируемся! Бегом!
И за пару секунд вокруг нас уже собирается целая толпа из желающих попасть в кадр. Вот стерва…
– Раз, – по-русски говорит Джастин.
Он вытягивает руку вверх, и все смотрят на смартфон, пытаясь втиснуть свои лица в прямоугольник изображения.
– Два-а! – Предупреждает он.
И я чувствую, как его ладонь обхватывает мою талию крепче и резко притягивает к себе. Мы так близко, что мое бедро уже врезается в его ногу, а спина прислоняется к твердому животу.
Со всех сторон раздаются крики и визг тех, кто не теряет надежды попасть на наш снимок, но я уже не слышу ничего. Не ощущаю толчков в бок, чьих-то посторонних объятий сзади. Есть только его горячая грудь, в которую я упираюсь плечом, его сильная рука, притянувшая меня к мужскому телу плотно и тесно, и его обжигающее дыхание на моей щеке.
Смотрю в объектив и ничего не вижу. Ни о чем думать не могу. Понимаю, что нужно улыбаться, казаться веселой и немного отстраненной, но все, чего мне хочется сейчас – это закрыть глаза и насладиться прикосновением, на которое отзывается буквально каждая клеточка моего тела.
Хочется представить, что, стоит повернуться, и он коснется моего рта своими идеально-пухлыми губами и поцелует так глубоко и страстно, что возникшая в низу живота тяжесть отзовется на его ласку нестерпимым желанием. И это будет так естественно и просто, будто в этом нет ничего преступного. Будто нам позволено делать это каждый день, сколько захочется…
Подумав об этом, улыбаюсь открыто и искренне.
– Три!
Вспышки на солнце не видно, поэтому я понимаю, что все кончено по звуку затвора, и выдыхаю, едва его рука мягко отпускает мою талию. Мы все еще стоим с ним рядом. Опасно близко и нестерпимо далеко.
Перед глазами плывут цветные круги, но мне все же удается заметить, что на фото позади нас Маша с Димой показывают языки, а Вика улыбается, прищурившись, и ее хищное личико покоится на левом плече Джастина.
Нет, ну, стерва, точно.
– Меня солнце ослепило, – отодвигая кепку со лба, смеется Джастин.
Кто-то из ребят ищет себя на фото, другие уже строятся обратно.
– Меня тоже, – часто моргаю, – так и не вижу себя на фото.
Точнее, нас с тобой.
– Смотри, – он еще раз поворачивает ко мне экран.
Но вместо наших лиц я вижу только большой отпечаток солнечного диска.
– Дома