пустоту. Почти вознес горячую молитву, как отвлек стук ложки о стенки железной кружки.
– Проснулся? – негромко спросил Сайген. Шейд замер. – Чай будешь?
Шейд затаился и молчал, надеясь, что его оставят в покое. Зря он так рано пришел в себя. Не готов еще. Встретиться с чем бы то ни было.
Сайген подошел к кровати.
– Хватит прятаться. Выбирайся наружу.
Рука Сайгена, убирающая его мокрые волосы. Пожатие плеча. И звук успокаивающего, твердого голоса. «Ложись спать. Отдохни».
Шейд беззвучно застонал, закрыв лицо руками.
– Пошел вон!
Сайген постоял немного, потом перевел взгляд на Тис.
– Хочешь ее разбудить? – вернулся к столу, занял один из стульев и подвинул к себе одну из кружек. – Тогда давай, продолжай.
Этого Шейд не желал ни в коем случае. Он вряд ли сможет глянуть себе в глаза в зеркале, куда уж другим участникам коньячной вакханалии.
Отчаянно краснея, выбрался из-под простыни, ища хоть какую-то одежду. Сайген бросил ему шорты, и их Шейд надел почти магией. Ощутил себя ненамного лучше. Вздрогнул от скрипа кружки по столу.
– Садись, – сказал Сайген. – Голова болит?
Головная боль оказалась самой ничтожной из бед, сотворенных им. Вот просыпающаяся память обещала сбить его с ног. И Шейд молился, чтобы больше ничего не всплывало в голове. Пусть остальное покроется мраком и тайной.
Сайген, поджав губу, наблюдал за судорожными метаниями чужой совести и принципов.
– Как чувствуешь себя? – спросил мягче. – Шейд, сядь.
– Будто ты меня изнасиловал! – выплюнул Шейд почти с ненавистью. Колени дрожали слабостью, плюхнулся на стул. Так и не посмотрел на Сайгена, вместо этого зажмурился, мечтая провалиться в преисподнюю и сгореть там в пламени своего стыда.
– Так-то я просто присутствовал. И следил за тем, чтобы ты оставался в кровати, – Сайген показал свои руки: – Это все, чем я тебя касался. И не снимал подаренных тобой трусов. Так что твои заявления об изнасиловании не имеют под собой оснований. Можем хоть сейчас экспертизу…
– Заткнись! – прорычал Шейд, краснея от бешенства. Схватился за волосы. – Какой же ты…
– Придурок? – подсказал Сайген. – Сволочь? – Перегнулся через стол. – А вот скажу тебе, что ночью ты не жаловался. Более того, ты был счастлив! Забыв о соблюдении всех своих моральных диет, в которые загнал сам себя, ты получал настоящее удовольствие!
Ее руки на его шее, ее губы на его губах. Его пальцы, сжимающие ее бедра, напрягшаяся спина. Рык удовольствия, рвущийся из горла, и слезы в глазах Тис, ее светлая улыбка.
Шейд вскочил на ноги, мучительно задыхаясь. Сдавил грудь.
– Сдохну, но больше ноги моей здесь не будет!
– Ну что ж… – Сайген потер лоб. Глянул на несчастного Шейда. – Тогда мне придется идти пешком до Омейтева, как ты и предложил. А там брать такси и ехать к тебе самому. Карту у меня хоть не отберешь?
Тис под ним, обвивает его ногами. Ее стоны ласкают уши, ее руки мечутся по его груди. Глаза закрываются,