всегда так жарко летом?
– Не всегда, месье…
– Зовите меня по имени, Сперо.
Повисла пауза.
– Сперо? У ваших родителей, должно быть хорошее воображение,– девушка усмехнулась.
– У меня нет родителей,– я осекся, не стоило этого говорить.– Я хотел сказать, что никогда их не видел.
– Понимаю,– в голосе Мари прозвучала нотка грусти,– мои родители разбились на машине пятнадцать лет назад… Ой, извините, месье Манчини, не стоит вам слушать о моих проблемах.
– Ничего, можете рассказывать, если хотите. И называйте меня Сперо.
– Хорошо, Сперо.
Девушка не стала развивать тему насчет своих родителей, и мы просто молчали. А жаль, у Мари был приятный голос. Я спросил:
– Простите, что спрашиваю… Я заметил шрам на вашей щеке. Откуда он?
– Знаете, Сперо, боюсь, это не ваше дело,– ответила она резко. Обычному человеку на моем месте было бы неприятно, что ему так резко ответили, но мне нет, ведь меня и человеком-то назвать можно было с натяжкой.
Мари заговорила более спокойным голосом:
– Простите меня, не надо было мне так грубо отвечать. Этот шрам… он… урок из прошлого.
Естественно, я не понял, что девушка имела ввиду.
– Расскажите, как прошел ваш день?– спросила девушка. Я не знал, что хуже – молчать, или говорить о неинтересных вещах? Но с Мари я был готов разговаривать о чем угодно.
– Это был чудесный день: я гулял по Елисейским полям, и помог одной женщине спасти ее ребенка от ужасной болезни.
Мари удивилась:
– Спасти ребенка? Каким же образом?
– Ей требовались деньги на лечение сына, и я ей их дал.
Снова повисла пауза.
– А как выглядела эта женщина?
– Смуглая кожа, черные волосы и на ней была длинная юбка.
– И много денег вы ей дали?
– Почти все, что у меня было.
– Ох, Сперо,– девушка громко выдохнула,– это была цыганка, попрошайка. Цыгане ходят и выпрашивают у людей деньги, обманывая и давя на жалость. Неужели вы не знали?
Я задумался:
– Значит, ей не нужны были деньги на лечение больного сына?
– Может ей и нужны были деньги, но точно не на лечение ребенка. У вас совсем не осталось денег?
– Немного осталось. Но придется где-то взять еще.
Девушка немного подумала.
– Кажется, я знаю, как вам помочь.
Снаружи раздались шаги, затем звон связки ключей, и дверь открылась. Свет ударил в глаза, и мы не сразу смогли разглядеть того, кто открыл дверь. Но потом я увидел мужчину в форме электрика.
– Что здесь происходит? Мари, тебе нечем заняться?
– Месье Фатиль! Как хорошо, что вы услышали нас! Месье Анри помогал мне, и дверь за ним захлопнулась, а мои ключи остались у Жан-Поля.
– В следующий раз ставь стул, чтобы он придерживал дверь,– проворчал мужчина и заковылял к лестнице, сильно хромая на правую ногу.
Я посмотрел в окно – было уже темно. На часах почти одиннадцать вечера.
– Мне пора,– заторопилась