на всякий случай вслух уточнила я. – Хватит с меня позора.
– Я бы не назвала благодарность позором. Пирожков ему напекла и вперед! «Спасибо вам, товарищ». За шторами теперь совсем ничего не видно?
Я отрицательно покачала головой.
– Думаешь, поймал тебя за шпионажем?
– Спасибо, Карин! – Я спрятала лицо в ладонях. – Этим еще себя не проедала, но теперь буду.
– Да брось, – искренне возмутилась подруга. – Из-за чего ты всегда так переживаешь? Зачем пропускать через себя всю окружающую гадость? Поспорила с кем-то, и вроде равнодушная, но меня ведь не обманешь. – Карина укоризненно покачала головой. – В мыслях ты снова и снова будешь прокручивать сцену до тех пор, пока сама для себя не определишь, что сделано максимально верно, какие ошибки допущены. Ну а после ты успокоишься? Нет. После ты пролезешь оппоненту в голову, выясняя, а какая такая детская травма заставила его лезть на рожон. Разве это нормально?
Я смущенно пожала плечами.
– И даже сейчас, – не унималась Карина. – Твои шестеренки уже выдали ответ, почему ты пожала плечами и с какими предпосылками. Для тебя весь окружающий мир – доска с заданием по аналитике. Расслабься хоть немного. Ты уже достаточно знаешь о людях, чтобы просто не обращать на них внимания. Ты знаешь, почему я с Жором жить решилась?
– Нет. – Я знала, что Карина права и очень права.
Жить, постоянно пытаясь выяснить суть поведения других, глупо. И она была права насчет моих шестеренок. Я знала, к чему она клонит, но «нет» сказала только потому, что так будет логично. Она должна высказаться.
– Все ты знаешь. Я спросила тебя, что ты думаешь про Жора.
– Он любит тебя больше мамы.
– В точку, – заулыбалась Карина. – Покорить друзей мужика – несложно, отвадить баб, подруг мужика – возможно, разделить его с работой – не смертельно, но победить ненормальную мамашу… Нереально. В общем, я все это к тому: убери ногу с тормоза, расслабься и не думай слишком много. Много думать – вредно.
– А вот это тост! – осенило меня.
Карина рассмеялась и подняла бокал.
– За «не думать»!
– За «не думать», – согласилась я.
…
– Ну и что там? – прошипел голос подруги из динамика.
– Свет горит, и кто-то ходит.
– Один ходит?
– Да вроде один ходит, – я перехватила зюк поудобнее. – Но он – не он, непонятно.
– Нет, вор, блин, виски сел попить и за «Зенит» поболеть.
– Не умничай.
– А ты не трусь! – ощетинилась Карка. – Пирожки в руки и пошла играть невинную Красную Шапочку.
– Фу!
– Ничего ты не понимаешь в сексе.
– Я трубку кладу.
– Перезвони потом. Жду и грызу ногти за тебя.
– Спасибо. – Я убрала телефон в карман джинсов, отложила зюк и, прихватив шедевр домашней выпечки, отправилась выдавать благодарности.
Хуан, несомненно, посчитает меня чудовищно навязчивой двинутой дурой, в третий раз уже ему нервы мотать