итывали и что круто изменит их жизнь…
Да, в этой книге речь пойдёт о любви!!! Только тсс!!! Не забегайте вперед и не торопитесь раньше времени узнать, чем всё закончится. Потому что конца у этой истории нет и быть не может до тех пор, пока существует на Земле жизнь…
И ещё одна просьба. Когда начнёте читать, не спешите переворачивать страницы, ведь история любви у героев может начаться в самый неожиданный и, казалось бы, не подходящий для этого момент. Не пропустите его.
А чтобы получить настоящее наслаждение от чтения, постарайтесь увидеть в каждом мгновении жизни героев проявление будущих чудесных превращений. Это же так интересно – обнаружить точку зарождения самого потрясающего чувства на свете, которое мы называем волшебным словом «ЛЮБОВЬ»… Любовь к человеку, к любимой профессии, к детям и внукам, к родителям и жизни…
Итак, вы готовы? История любви начинается…
С любовью к вам, дорогие читатели,
автор Светлана Бережная.
Осень жизни
Роман
«Я никогда не испытывал нужды что-то высасывать из пальца, хотя в моих художественных произведениях много вымысла. Сочетать документальность с вымыслом – занятие трудное, но очень увлекательное. Для этого нужно иметь развитую фантазию, видеть необходимое, проникать в суть, представлять в своём воображении то, чего в реальности не существовало».
Вадим Чернов, писатель.
ЧАСТЬ первая
Глава 1
В классе у каждого были свои прозвища: у одних – смешные и обидные, у других – дурацкие и забавные либо насмешливые и меткие. Митьку Щепкина, например, звали Щепкой, а в старших классах – Отщепенцем, потому что он никогда не принимал участия во внеклассных мероприятиях. А глянув на Димку Бочкина, медлительного флегматика, больше похожего на черепаху, Каланча когда-то процедил сквозь зубы: «Черепаха она и есть черепаха». И приклеилось к Димке до самого окончания школы это слово. Спорить с Каланчой бесполезно: он был в классе законодателем «мод» на прозвища.
Маринке, у которой была столь же красивая аристократическая фамилия, как и её внешность, он присвоил титул «Графиня». Колю Ватутина ещё с седьмого класса стали называть «Генерал». А к Семёну Бобринскому, гордившемуся своим происхождением, приклеилось было прозвище «Граф», но когда его отец выпустил книжку об истории своего рода, все узнали, что их предки были крестьянами, получившими после отмены крепостного права фамилию своего помещика, и стал Сёма обычным «Бобром».
Кому-то просто сокращали фамилии. Получалось не всегда удачно, но владелец фамилии не обижался. Так, Безруков стал «Безруким», и это при том, что он был самым рукастым в классе: сам своими руками собрал дома мебель, а на даче сколотил из подручных материалов стол и табуретки. Мог починить и мелкие вещи. Одному однокласснику сумку зашил, порванную в драке, да так красиво и аккуратно, что даже его родители не заметили, иначе точно выпороли бы парня. Другому фонарик починил, третьему учебник склеил. Каланча так и сказал: «Всем бы такими безрукими быть, цены бы вам не было!».
Не имели никаких прозвищ только Александра Иванова и её подруга Александра Корнева. Девушки были полной противоположностью друг другу. Одна ни к кому не испытывала ни любви, ни ненависти. То ли она умела контролировать свои чувства и эмоции, то ли вообще была холодна к людям. Другая же, напротив, была добра и терпелива со всеми, но особенно жалела тех, кого незаслуженно обижали. Будучи такими разными, они умудрялись дружить. Чтобы отличать их друг от друга, одну называли полным именем – Александра, другую – ласково Сашенькой.
Однажды в классе появился новичок, которому Каланча временно решил не присваивать никакого прозвища. Достаточно, считал он, называть его по фамилии, в которой уже слышалась ядовитая насмешка.
Но он не знал, что отец парня был военным, и Грише из-за частых переездов пришлось несколько раз менять школы, и каждый раз заново доказывать, что он не бездарь. Может быть, поэтому и выбился в отличники. Может быть, вначале ребята и подкалывали его, но Гриша знал себе цену и не реагировал ни на чьи слова. Опыт школьной жизни подсказывал, что часто смех вызывает не столько сама фамилия, сколько реакция её владельца на подколки одноклассников. Так что все по привычке продолжали называть его по фамилии. Те, кто не мог решить задачку по физике или математике, бежали к Грише: «Бездарь, помоги». И это уже не звучало ни как ругательство, ни как оскорбление.
То же самое произошло и в этой школе. Правда, не сразу. Каланча долго присматривался к новичку, а пару раз обратившись к нему за помощью, понял, что он далеко не бездарь, и вслед за учителями стал обращаться к нему уважительно по имени.
В первый же день Гришу посадили за одну парту с Александрой Ивановой. Он, добрая душа, решал за неё все задачки и контрольные, и она, к удивлению одноклассников, неожиданно выбилась в отличницы. А поскольку они жили неподалёку друг от друга, он каждый день провожал её до самого дома и у дверей отдавал