на коленках вползал в пещеру, волоча за собой треклятый чемодан. Он забрался в сухой, безветренный уют оберегающего каменного чрева, нащупал в темноте что-то мягкое и в беспамятстве отключился.
Пропыпут не мог видеть, как над горами разыгралась гроза, как электрическими угрями вспыхивали, извиваясь, молнии, как откашливаясь, бил в медные литавры простывший гром, следуя своей партии в общем оркестре событий.
Каждые триста лет Плюющая Пещера на Вар-Вилоне, выплевывала Мастера, способного развеять туман в затуманенных головах и, настроив их на возвышенный лад, материализовать требуемое из ничего. Каждые триста лет племя молодое, незнакомое встречало этого Мастера, тщательно подготовив поле для встречи. В прошлый раз, как говорят летописи, случился перелет. Мастера выплюнуло аж за горизонт намечающихся событий, и он очутился в реке Амазонке, в другом измерении реальности, по горло в воде.
После этого в реке появились пираньи, как первый этап материализации Мастера, видимо, он очень испугался. Затем возникла рыба паойару, которая с удовольствием съедала мгновенно расплодившегося речного хищника.Толкователи предполагали, что это был акт раскаяния, ошалевшего от неожиданного полета и еще более неожиданного приземления, посланца Пещеры. Из реки Мастер так и не вышел, с фантастическим смирением приняв свою судьбу, как умеют только Мастера, и через какое-то время в ней появились розовые мифические дельфины, которые, по слухам, вмещали в себя души утонувших и могли оборачиваться в людей.
Сотворив несколько Чудес, Мастер, как правило, пропадал, предположительно переносился в другую вселенную для нового плевка, но это были только догадки и домыслы. Его судьба уже особо никого не волновала, поскольку ценности в глазах общественности он лишался. Чудеса творить не мог, потому и внимания не стоил.
Нынешний Консул Вар-Вилона, начитавшись древних преданий, так загорелся идеей не упустить Мастера на этот раз, что предпринял все возможное и невозможное, чтобы поймать его в полете в момент плевка и не дать Чуду утечь с бурными потоками вод. Вся жизнь Консула была устремлена только к единственной точке в будущем, к моменту явления нового Мастера и исполнению трех желаний. Путем сложных сопоставлений Консул пришел к выводу, что Мастер может осуществить только три желания. Три, и не больше. Консул представлял, как самолично встретит Мастера, придумывал подходящие слова, которые он произнесет при встрече, и главное, – какие желания загадает.
Резвыми жеребцами мимо него проносились дни, месяцы, года, но Консул считал все это неважным, не заслуживающим внимания. У него была цель! Цель находилась в необозримом будущем, и только она имела значение. Сначала в воображении Консула рисовались веселенькие картинки встречи Чуда с прибаутками, колокольцами и хором райских кузнечиков. Шло время, и картина встречи, впрочем, как и сам Консул, изменившись, стала являться в его воображение в другом виде. Теперь на ней был торжественный зал, пристроенный