длился не более двух-трёх секунд, затем проводник, не выпуская руки дамы, вытащил её всю из плоскости экрана. Новосозданный голо,с шагнул вперёд, потеряв яркость, стал превращаться вместе с проводником в тень. Тени смешивались, как инь и янь на графическом рисунке, кружились в медленном вальсе, распадаясь при этом на пиксели, и постепенно гасли, пока не исчезли совсем, как будто и не было на этом месте ничего. Опустевший экран задвинулся на своё место, а ниша закрылась стеклянной крышкой, словно душевая кабина, потускнев, погрузилась в полумрак, дама, находившаяся внутри, пребывала в анабиозе, не двигалась, глаза закрыты. Вторая ниша справа продолжала светиться, сквозь матовое стекло темнел силуэт тоже человека.
Андрес прикрыл глаза и, как ему показалось, задремал. В полусне он оказался на станции, в модуле отдыха. Выла сирена, извещая об аварийной ситуации, будто городская иллюминация, перемигивались различные табло и индикаторы. Но вот кто-то незримый начал приглушать звуки и свет, послышался шепот, который стал усиливаться, пока не превратился в знакомый и приятный голос: «Хаски! Будь осторожен, ты в опасности!» Будь осторожен, ты в опасности!» Андресу хотелось позвать отца, чтобы расспросить его, но в этот момент его позвал другой голос: «Андре…!» Сердце забилось сильней, казалось, оно хочет разделиться на части, для встречи с двумя желаемыми людьми, не обидев ни одного, ни другого. «Не слушай его! Твой мозг – предатель!» – это был скрипучий призыв проводника. Внутри всё остановилось и ушло в пятки. Началось падение в пропасть, Андрес уже не контролировал себя, лишь успокаивал: «Ничего страшного, это просто сон!»
Он снова сидит в своей комнате на тахте. Проводник на вращающемся стуле за столом. Его можно уже рассмотреть более детально. И первое, на что бросает взгляд Андрес, это обувь, которой нет. Голые грязные ступни, местами пораненные. Нога заброшена на ногу, видна пятка, растрескивающаяся толстая кожа которой выглядит ужасно отвратительно.
– Что не нравится? – проскрипел Глория, убирая ноги под себя. – Обувь ещё заработать нужно, заслужить, собственно, чем я и занимаюсь.
Он встал, поправил шляпу, ступни спрятались за длинными полами плаща, но Андрес теперь без труда дорисовывал воображаемое окончание ног, и это ему доставляло удовлетворение. Он медленно, настойчиво изучал своего нового наставника, и каждый маленький пазл, вставший на своё место, рассеивал туман, позволяя картинке становиться более внятной.
– Ты тут посиди без любопытства, дама рядом, вам не желательно встречаться, ибо ты предстаёшь для неё в не свойственном для тебя образе.
– Кого-то ещё приютишь в моей квартире? – огласил свою догадку Андрес.
Ему не ответили, ибо тени не разговаривают, тем более в момент дефрагментации. Оставшись в комнате один, Андрес не последовал совету Глории, и раздирало его не любопытство, а ностальгия. Первым делом он проверил шкаф у двери, открывая дверцу, надеялся повстречаться не только