уходить в том то и дело, что некуда – Ну что ты как не родной! А, наверное стыдно, что так опозорился. Ну, ничего-ничего, может. Ещё поймёшь, что я тогда был прав по поводу этой лаборатории. Правда Люб? – а та сдерживая смех с взрослого заплаканного лица ответила, прикрывая рот рукой.
– Да не говори. Столько слёз до этого пролил с этой учёбой. Ох, а сколько же мы денег на пустоту оказывается потратили ещё. Намного выгоднее тебя было на медицинский сдать сразу, стоматологом, нежели уговаривать.
– Ты хоть скажи по какой причине, интересно ведь, где же ты провалился – подталкивал Калугин локтем Алексея – Дай угадаю, как всегда, оказалось, что одного балла не хватило?
– Нет – ответил Алексей, стараясь на месте не расплакаться из-за обиды.
– А что же? Из-за твоих длинных надоедливых волос? Ох, ну и мог бы попросить папу своего постричь на лысо – все ещё продолжала сдерживать смех Люба.
– Даже не из-за этого. Сказали, что меня конечно могли принять, не было никаких значительных нюансов. Но проблема была в том, что лаборатория пока была не готова принимать новеньких из-за технических проблем. Сказали, подождать минимум два года надо, и перезвонят сами – Люба и Калугин тут же друг на друга переглянулись с полным удивлением. Но, посмотрев вновь на юношу, тут же залились громким звонким смехом, чего тому стало ещё обиднее.
– Серёж, ну ты слышал? По техническим проблемам не взяли. Какие могут быть такие технические проблемы? Трубу пятеро не могу починить?
– Да не Люба. У всех крыша слетела от шевелюры Алексея, что тут же побоялись его принять! – Калугин уж хотел самим плакать от смеха, а лицо и вовсе раскраснелось – Алексей, ты не обижайся, но ты видел свои кудряши в зеркале? Может, если бы постригся, приняли бы.
– Ты что? Он уже у нас бедный несчастный отличник, прибежал вновь поплакать к ногам богатеньким родителям. Ох, ну только посмотри на этот взгляд, сейчас тут же убежит куда-нибудь!
А сам Алексей от сильной обиды на родственников сжимал свои руки в кулаки, при этом щипая ещё себе и ноги. Но он понимал, если он хоть посмеет что-то сказать, станет хуже. Вот и приходится ему терпеть сидя за столом насмешки, хотя мог бы получить на этот раз хотя бы каплю сожаления. Закончив хохотать над ужасной ситуации сына, отчим тут же поднялся с места и ударил по затылку парня так, что мог удариться ещё лбом об стол. Это ещё называется «любя», но делал так только Лёше.
– Давай уже мужественнее быть, а не нюни одни пускать» – сказал он, уходя в спальню спать теперь весь день – Пора становится уже мужественнее. Можешь прямо сейчас приступать, собак погонять там на улице палкой надо – дверь закрылась, значит уже ушёл. Тут же присела мама рядом, продолжая мучить Алексея.
– Ну скажи уже, что мы были правее тебя. Ты сейчас без нечего, только с этой … – не успела договорить Люба, как заметила свободно гуляющую Мурку на территории кухни – С этой белой дрянью – так обозвав питомца сына оттолкнула её ногой.
– Не обижай её. Она мне как друг! Мурочка,