выполнить его просьбу. Теперь она не носила стакан на кухню, а, наоборот, принесла оттуда бутылку с водой.
– Прошу вас. Если хотите, можете снять пиджак.
– Спасибо. – Чижик взял стакан и, не обнюхивая, сделал несколько жадных глотков. – Я расскажу вам все с самого начала. Дело в том, что мы познакомились с Амалией не совсем обычно…
– Да-да, я вас внимательно слушаю. – Даша щелкнула ручкой и приготовилась записывать.
– У меня большой дом, но находится он за городом, в очень уединенном месте. Я люблю природу, покой… Наверно, это обусловлено моей работой.
– Вы ученый?
– Нет, нет, я гробовщик.
Несмотря на тридцатиградусную жару, Даша почувствовала, как похолодели ноги. Те же чувства, наверное, испытывал Моцарт, принимая заказ на Реквием.
– Вы… делаете гробы?
Что-то в ее голосе заставило собеседника поднять глаза:
– Надеюсь, вы не суеверны?
– Нет… Конечно, нет, – пробормотала Даша. А сама подумала, что гробовщику убить жену куда проще, чем кому-нибудь другому. – Простите, я вас перебила. Вы остановились на том, что познакомились с женой при необычных обстоятельствах.
– Да. В ту ночь разразилась страшная гроза. Сколько живу, не припомню, чтобы так бушевало. Все гремело и сверкало, казалось, еще чуть-чуть – и обрушатся небеса. Даже моя кошка – у меня эбеновая азиатская кошка, – даже она забилась под диван.
Последняя фраза показалась странной. Сразу вспомнилась стеклянная палочка, которой на уроках физики терли обо все подряд, добывая электричество.
– Ваша кошка была прозрачной?
– Почему прозрачной? – растерялся Чижик.
– Эбонитовой?
– Эбеновой. Черной. – Он помолчал. – Но вообще эбонитовая палочка тоже черная.
– Серьезно? – Даша удивленно приподняла брови. – А у нас были прозрачные. Мы терли их о ткань, о бумагу… Берем один эбонит, берем другой…
– Вы хорошо учились в школе?
– Ну как сказать, – Даша смутилась. – Простите, что снова вас перебила. Так что с кошкой?
– Она забилась под диван и отказывалась вылезать. – Чижик неожиданно порозовел, то ли от воспоминаний, то ли по какой иной причине. – А потом вдруг все стихло. Стало очень темно и тихо. Я это отчетливо помню, потому что было новолуние. Вы знаете, как темно в лесу во время новолуния?
У молодой женщины засосало под ложечкой. Она весьма живо представила себе залитый дождем черный дом, окруженный со всех сторон непроходимым черным лесом. Вспышка молнии пронзает черное небо, высвечивая огромного ощетинившегося кота. А сам кот, черный и зловещий, своим дьявольским мяуканьем заглушает раскаты грома.
– Потом вдруг все стихло, и в наступившей тишине я услышал, как где-то скрипит половица. Так тихо-о-онечко, тихонечко: скрип-скрип, скрип-скрип…
– Да прекратите меня пугать! – не выдержала Даша.
– Я вас не пугаю, – Чижик выглядел удивленным, – просто хочу рассказать, с чего все началось.
Даша