А свой дом, здесь… Я согласна! Тамара и Борис – очень импозантны. Я буду гордиться таким соседством! – возбуждённо шептала Стэл.
Она ещё что-то говорила, а я сквозь виноградные листья глазел на Млечный путь."Скоро я к вам, ребята. Лет через дцать", – думал я и целовал плечо дорогой Стэл.
Глава XI
– Мне кажется ты совсем задергал милого бесскандального Трофа, – осторожно начала Стелла, едва прозрачная дымка раннего утра коснулась виноградных листьев. – Троф твой лучший друг, талантливый врач и художник… И он так любит тебя!
– Троф – скульптор! – заметил я, трогая голову. Было совсем легкое похмелье.
– Ты так саркастируешь из-за не совсем удавшейся фигуры славного Артура?
– Ничуть. У Трофа много скульптур. И если мучиться из-за несостоятельности каждой, погибнешь к чертям.
– Вот твой кофе.
– Спасибо.
– Я хочу туда. Троф там совсем один, и мне жаль его. Он ушел вчера расстроенный.
Стэл обиделась на меня. Она не подавала виду, но я знал, что ей уже становилось не по себе от моей затянувшейся эстет-демонстрации. И чего накинулся на добряка Трофа?
Я тут же решил всё поправить.
– Новый вид турнира: рыцарский турник! – громко объявил я, когда мы достигли средневековых пенат пластического хирурга.
Троф радостно засуетился, разминая могучие плечи. Он всегда был крепче. И в школе, и в студенчестве. И когда мне приходилось нелегко в поединках с недругами, его мощные кулачные аргументы ставили в драках спасительную бескомпромиссную точку. Разбитые морды нападавших всегда были гордостью Трофа. Уже тогда он подправлял пострадавшим лица прямо на месте. Так и пристрастился, но с одним лишь отличием: своих клиентов Троф перед операцией не колошматил.
Я сделал подъём переворотом, раскачался в полусолнышко и, крутнув одинарное сальто, плюхнулся на карачки прямо в свежевскопанный пар у помидорного портала. Самка ворона, сидевшая на флюгере дворцовой бани рядом с мужем-вороном, уже брезгливо подпрыгнула, чтобы улететь, но тот остановил её взглядом. Ему всё нравилось. Он ждал выход Трофа.
Троф, снисходительно глянул на меня и, подмигнув повеселевшей Стелле, без всяких фиксаторов крутанул пяток солнышек и сальтировал ко мне. Приземлившись, он технично взял меня на руки, донёс до бассейна с Артуром и, сделав паузу вершителя, сбросил в 'пучины'.
Прохладная утренняя вода не позволила сохранить рыцарское или аскетическое молчание. Издавая звуки среднего дельфина, я вылез на пляжный борт с перламутровыми фонтанчиками и затих. Слепые фигурки английской знати смотрели на меня с сардоническим укором.
Парочка внимательно наблюдала за моими действиями.
Объявив турнир, чтобы извиниться за излишний выпендрёж накануне у виноградника, теперь я лежал смирно, как вернувшийся домой под утро, загулявший муж. Тёплое, разбавленное облаками, освещение