разом Ковен магов и Круг Смерти. Причём братья по кладбищу отреклись от Иштвана как-то слишком уж быстро. Даже сопротивляться не стали, что выглядело подозрительно, учитывая родственные связи последнего.
По всему выходило, нашего блудного некроманта подставили. Одно неясно, куда он так оперативно смылся и почему. И ещё один очень хороший вопрос – кто прислал цветы. Я задумчиво глянула на трёхлитровую банку и выругалась.
Чёрные розы оплели лилии не хуже какого-нибудь вьюнка, искололи стебли шипами и теперь с огромным удовольствием пили чужую жизненную силу. Вот же дрянь черномагическая!
Я бросилась наводить порядок, но тут перед глазами замаячило мохнатое паучье брюхо.
– Не подходи, – предостерегающе зашевелил лапками Федя, вращаясь на тонкой паутине.
– Поче…– начала было я и осеклась.
С ботаникой у меня никогда проблем не было, особенно с тем разделом, что касался опасных магических растений. Посему, я очень быстро поняла, что тут творится.
Науке был известен только один вид, способный питаться чужой жизненной энергией – Гадючий глаз. Причем цветочки с одинаковым аппетитом лакомились как собратьями, так и существами покрупнее. Во сне и человека могут сожрать, особенно мага. И чем он сильнее, тем вкуснее будет выглядеть для этих каннибалов с листиками. А если вспомнить, что в нашей квартире у меня самый высокий магический потенциал….
Мда, эти розочки однозначно не от Иштвана. Да и насчёт розочек…
Я щёлкнула пальцами, и над прожорливой растительностью возник сгусток белоснежного пламени. Розы зашипели и, извиваясь словно змеи, попытались покинуть банку. При этом облик их стремительно менялся. Секунду назад это были немного мрачноватые, но очень красивые цветочки. Теперь же из банки торчали совершенно голые, болотно-зелёные лозы с желтовато-коричневыми пятнами гнили. Вершины извивающихся сорняков украшали круглые, тёмно-золотистые плоды с чёрными прожилками и вертикальной полосой, напоминавшей зрачок.
Позволить этой дряни расползтись по квартире было нельзя. По второму щелчку пальцев огненный шар раздулся как мыльный пузырь, вбирая в себя банку вместе с цветами. Третий щелчок, и пламя угасло, оставив после себя немного пожухлые, но ещё симпатичные лилии и банку с мутной водой.
– Растёшь, – уважительно хмыкнул Федя, оценив проделанную работу, и вернулся в любимый угол.
Тут он прав, магия Света последнее время давалась очень легко. Это даже пугало, слишком уж могущественным оказывался призванный белый огонь.
– Эта блохастая шавка улеглась на мой лежак! Я умираю! – разнёсся по квартире истошный вопль фамильяра. На предсмертный он совершенно не походил.
– Сейчас венок закажу, – отозвался Федя. – Тебе с Гадючьими глазами подойдёт?
– Всё, ухожу! Меня в этом доме в грош не ставят, – отозвались из комнаты и что-то там подозрительно бухнуло.
Не дожидаясь продолжения концерта, я схватила принесенные Гаврюшей тетради, сдёрнула