трясущимися руками пытается взять стаканчик, Леонидовна бережно поддерживает. Услышав о «скорой» Рита яростно мотает головой, брызги летят на нас.
– Вы его знаете! – кивок в мою сторону. Затравленный взгляд останавливается на моей персоне, еле слышный сиплый голос:
– Да… знаю!..
– Её в квартиру надо, – выглядывает из двери соседка напротив. – Что ж на площадке-то…
Рита яростно мотает головой, сосед подозрительно косится на меня. Но тут вступает неожиданная заступница, Софья Леонидовна:
– Мы с ней только что зашли, это я её в подъезд запускала!
– Мне уже лучше, – Рита осматривает пол, жена отставника подаёт ей сумочку, соседка шапку. – Не держите меня!
Ещё подрагивающими руками она роется в сумочке. Соседи неуверенно переминаются. Достаёт пудреницу с зеркалом и, покачиваясь, спускается вниз по лестнице к свету.
Пока накидывал куртку, Риты в подъезде уже не было, обнаружил её на лавочке в нашем чахлом скверике.
– Давай я тебя домой отвезу!
– Не подходи ко мне! – в голосе истерика.
Поднял руки и медленно отступая, говорю:
– Я тебе всё объясню…
Она перебивает:
– Не надо мне ничего объяснять! – слёзы на глазах. – Я домой, домой! – вскакивает и, нелепо размахивая руками, бежит от меня, затравленно, оглядываясь.
У соседнего подъезда насмешливо наблюдают молодые парни.
– Всё! Спектакль окончен, можно расходиться, – смотрю в глаза самому наглому, он опустил глаза, но пробормотал:
– Любовь растаяла, как прошлогодний снег!
Сплюнул им под ноги и пошёл к своему подъезду.
Теперь начнутся дебаты на лавочке!
Из добропорядочного обывателя стараниями Софьи Леонидовны и сотоварищи мгновенно превращаюсь в злобного монстра поедающего дам среднего возраста, а там уже и старушки завсегдатаи подъездных лавочек начнут меня избегать. Мало ли! Может, на закуску и бабушками не брезгую!
Андрей как всегда точен. Девятнадцать пятьдесят пять звонок домофона, ровно в двадцать встречаю.
Улыбаясь, и протягивая руку, говорит:
– Ну что рассказывай про дела свои «сурьёзные», а то меня супружница только до десяти отпустила, полочку-то так и не прикрутил!
– Мадам! – поклон гусара на отдыхе, с интересом рассматривает Татьяну в новом халате. – Вы восхитительны, отдаю должное вкусу Антона! Я Андрей, ближайший друг этого оболтуса, позвольте узнать Ваше имя?
– Не тужься понапрасну, она всё равно тебя не понимает.
На пол оборота ниже:
– Иностранка? Ну, ты даёшь!
Я усмехнулся:
– Всё не так просто, пошли на кухню.
Налил чай Андрею и себе, плотно закрыл дверь, он покосился, но промолчал.
Постарался, спокойно без эмоций рассказать о Тане. Особенно трудно далось объяснение о «мыслеобразах», ведь кроме меня их никто не видел. Он внимательно слушает, несколько раз пытался перебить, но я жестом останавливал. Недоверчиво улыбается.