в донской степи, и плача, будет обнимать каменную бабу у скифского кургана. Утром следующего дня, бледный как полотно, Евгений придёт на службу в войсковой Вознесенский собор поминать своего деда фронтовика…
Мало ли чего ещё было тогда у каждого в жизни! Так состоялся союз с армией у Николая Баркова, который потом продолжался долгих 27 лет. Был ли он только по любви или расчёту? Скорее всего, в нём имелись все эти составляющие. Любовь к армии пришла у него заметно позднее, как зрелое чувство, через осознание своей новой ответственности и те немалые трудности, с которыми ещё предстояло столкнуться во время службы. Зато такое отношение к армии оказалось очень прочным, и оно не отпускало его до сих пор…
Начало
Они ехали поездом уже четвёртые сутки. Их трое выпускников училища, молодых лейтенантов, получивших назначение на космодром Байконур. Только один из них вёз в дальний гарнизон молодую жену. Отважился на это земляк Баркова, Анатолий Никитин, закончивший училище с красным дипломом. Его жена Людмила была из хорошей обеспеченной семьи, а Анатолий вырос без родителей, воспитывался в детском доме. Брак получался неравным. Правда, офицерские погоны несколько исправляли такое положение. Многие говорили, что у них получилась красивая пара: оба видные и статные…
Анатолий долго и терпеливо ухаживал, добиваясь расположения своей будущей невесты и её матери, главной хозяйки и распорядительницы большого дома. Отец Людмилы, ведущий инженер тракторного завода, вечно погружённый в свою работу, сдался куда быстрее: «Делайте, что хотите». На проводах было пролито много слёз: «Оторвали кровиночку нашу от родного дома, увезут на чужую сторону в дикие казахские степи». Молодые, в отличие от родителей и многочисленных родственников, были веселы. Людмилу и Анатолия устраивала возможность вырваться из-под строгой опеки и поскорее начать самостоятельную, полную романтики и приключений взрослую жизнь в дальнем гарнизоне.
Теперь Людмила со страхом смотрела на однообразный, лишённый всякой растительности пейзаж, похожий на избитую метеоритами лунную поверхность, глиняные домики c плоскими крышами и ленивых верблюдов. В открытое окно вагона рвался горячий сухой ветер, от яркого солнца было невозможно спрятаться. Она уже не скрывала слёз и с тревогой думала о своём будущем. Два чемодана с её красивой модной одеждой здесь едва ли могли пригодиться. В Уральске к ним подсел разжалованный старший лейтенант, возвращавшийся из очередного отпуска. Дырки на помятых погонах от снятых звёздочек его совершенно не смущали. Офицер приехал сюда ещё вчера, вышел на платформу за пивом и отстал от поезда. Он был небрит и имел какой-то помятый, использованный вид. Вместе с ним в купе пришёл запах немытого потного тела, отчего стало казаться, что все они ехали таким составом, по крайней мере, суток десять. За новое знакомство молодые лейтенанты распили по бутылке скверного местного пива, имевшего странный зеленоватый