в 1778 г. губернатором Южной Каролины. Он театрально умолял отдать голоса кому-нибудь более достойному и лишь после того, как вторичное голосование вновь принесло ему большинство, согласился стать губернатором199. Разумеется, кандидат ни в коем случае не мог голосовать за себя самого.
В избирательных кампаниях 1790-х гг. наметились определенные изменения, связанные с расширением круга избирателей и формированием двухпартийной системы. Все чаще партии брали на себя выдвижение кандидатов, организацию предвыборных митингов и прочих мероприятий, которыми прежде занимался сам претендент на должность. Все чаще к предвыборной агитации подключались газеты.
Голосование в ранней Америке было целым церемониалом. Невозможно было просто забежать на участок, получить бюллетень и бросить его в урну. Голосование было менее обезличенным, чем сейчас, и превращалось в ритуал, включавший общение между избирателем и кандидатом.
Для большинства день выборов начинался с поездки, возможно, длительной: в каждом графстве было только одно место, где проводилось голосование. При этом формального запрета голосовать сразу на нескольких избирательных участках не существовало: избиратель мог голосовать где угодно, лишь бы только у него было все в порядке с избирательными цензами – в частности, была собственность в том графстве, где он вознамерился отдать свой голос (в Виргинии это условие сохранялось до 1851 г.). От «каруселей» защищало расстояние и плохие дороги: добраться от одного избирательного участка до другого достаточно быстро было непросто. Но у некоторых получалось. Говорили, что один виргинский избиратель XIX в. поставил рекорд: за день он проголосовал в четырех графствах сразу. Провернуть такую авантюру он смог, нещадно загоняя лошадей и меняя их в заранее приготовленных местах200.
Избиратели съезжались в место проведения выборов из ближних и дальних городков, с плантаций и ферм. В Нью-Йорке, например, кандидаты и их сторонники арендовали таверны и устраивали масштабные пьяные вечеринки. Как уже говорилось, кандидаты заботились о транспорте, и поездки к месту голосования часто принимали вид нового шумного парада, сопровождаемого драками, насмешками и восхищением зрителей. Предвыборная «обработка» избирателей продолжалась. Кандидаты и их сторонники уговаривали и запугивали каждого, кто шел на избирательный участок. Аплодисменты и крики, казалось, только усиливали праздничное настроение.
Подача голосов осуществлялась открыто. Во время Войны за независимость предпринимались лишь первые робкие попытки ввести тайное голосование. Обычный же ритуал был таким: «Когда подошел следующий избиратель, шериф спросил: “За кого вы голосуете, мистер Бьюкенен?” “За мистера Клоп-тона”, – был ответ, и Клоптон, сидящий в конце стола, откликнулся: “Мистер Бьюкенен, я сохраню этот голос в памяти. Он навсегда станет для меня знаком отличия”»201. Вся процедура затягивалась на несколько часов, а иногда и в один день не укладывались. Победившего кандидата