года.
– Но как мы можем быть конкурентоспособными? – спросил Джин. – Прошлогодние коробки передач, прошлогодние двигатели, прошлогодняя подвеска. Мне это не нравится. Они должны быть теми же, что у Ferrari сейчас.
В конце концов мы пошли к Стефано и Маттиа Бинотто[10], который тогда был главой отдела двигателей в Ferrari, и прямо спросили их, можем ли мы получить те же детали, которые они используют.
– Ну, в правилах нет никаких запретов на это, – сказал Стефано. – Конечно, почему бы и нет?
На самом деле для Ferrari это был даже более выгодный вариант, поскольку им не пришлось бы производить слишком много деталей. Это имело смысл. Таким образом родился наш бизнес-план. Вообще я думаю, что именно Стефано конкретизировал концепцию, которая в итоге стала известна как команда-сателлит.
Сегодня это не сработало бы, но тогда количество деталей, которое клиентская команда могла купить у команды-производителя, не было регламентировано FIA по той простой причине, что об этом никто никогда не задумывался. В то время подобные вещи обсуждались, и для того, чтобы не стать еще одним Caterham или HRT, мы должны были мыслить иначе. Либо у команды заканчиваются деньги, как у этих двух, либо у их инвестора заканчивается энтузиазм. Джин и я хотели быть конкурентоспособными. С его деньгами, которые находились в нашем распоряжении и по количеству были сопоставимы с бюджетом вышеназванных команд, концепция команды-сателлита была единственным решением. В итоге в выигрыше оказывались все: «Формула-1» получала новую команду с менее рискованным будущим, чем у тех, что обосрались в последние годы, мы получали конкурентоспособную машину и поддержку производителя (причем довольно хорошего), а Ferrari получала нового клиента, который, в отличие от некоторых, мог вовремя оплачивать чертовы счета. Что в этом плане могло не нравиться? Впоследствии многие в спорте жаловались, но кого это волнует? Невозможно устраивать всех и всегда. Все, что мы сделали с помощью Стефано и Ferrari, – воплотили в жизнь хорошую идею, которая никому раньше не приходила в голову.
Несмотря на первоначальный позитивный настрой, до получения лицензии было далеко. Охренеть как далеко. Как я уже сказал, в последнее время многие команды ушли из спорта, поэтому нам пришлось доказывать FIA, что мы с Джином настроены серьезно и не уйдем со сцены через несколько месяцев. Фиаско USF1 заставило их нервничать, и мы могли понять почему.
В первую очередь мне необходимо было подать в FIA то, что называлось запросом на выражение заинтересованности. Я не знаю, нужно ли делать подобное сейчас, но в целом этот документ был просто кратким описанием того, кто стоит за вашей заявкой, и он позволял вам перейти к следующему шагу – подаче самой заявки. Сумма оплаты за ее подачу составляла 150 000 евро. Взнос был невозвратным. Дерьмово в случае неудачи. Очевидно, такая система работала как защита от чертовых мошенников. Однако если ваша заявка была успешной, вы получали право представить свои идеи на рассмотрение жюри FIA.
Должен признать, моя задница сильно потела, пока