Торстен, ты же скрываешь от друзей, что пьешь сладкую бурду с молоком? – подколола я. – Меня от одной мысли о таком кофе передергивает.
– Унылые люди всегда предпочитают скучные напитки, – парировал он.
– Это называется хорошим вкусом.
Неожиданный порыв ледяного ветра заставил вжать шею в плечи и поежиться. В лицо прилетел мелкий желтый листик. Я скривилась от отвращения и проворчала:
– Просто интересно, сколько девушек тебя бросили после завтрака на холоде?
– Ты первая, кого я привел на пикник.
– Какая, право слово, честь, что ты решил отработать на мне новый приемчик. Я трепещу!
– Ты, главное, не влюбись. Влюбиться в меня будет полным провалом, – хмыкнул он.
Я посмотрела на него как на недоумка. Закари насмешливо отсалютовал термосом со сладкой бурдой, которую кофе не назовет ни один нормальный человек.
– Ты прав, – согласилась я. – Влюбиться в человека, растрепавшего по академии о моей двуликости, будет сокрушительным фиаско.
– Зато ты дала сумасшедшей первокурснице адрес моей матери. Она каждый день отправляла ей письма и доказывала, что ждет от меня ребенка.
Он даже не представляет, чего мне стоило отыскать этот адрес! Пришлось провести настоящее расследование. До сих пор испытываю гордость.
– Признайся, энергичный садовник, в тот раз тебя тоже хотели женить? – ухмыльнулась я.
– Нет, – хмыкнул Торстен. – У нас с ней никогда ничего не было.
– Врешь ведь, – сощурилась я.
– Ты удивишься, но я разборчив в выборе девушек.
У меня вырвался смешок.
– Да ты, похоже, действительно в это веришь. В таком случае что тебя заставило соблазнить Верду?
– Кого? – не вспомнил он.
– Мою бывшую соседку по общежитию, – подсказала я. – Вряд ли она в твоем вкусе.
– Да, но она была твоей единственной подругой, – невозмутимо согласился Закари, не открыв мне ничего нового. – Ты забавно злилась.
Скажу больше: не просто злилась – бесилась, мечтала сеять светлую благодать на каждого встречного, но только бессильно наблюдала за их стремительным романом. Верда переметнулась в стан врага и молчком переехала на другой этаж. Торстен, лишив меня подруги, немедленно потерял интерес, а в расставании она обвинила меня. И, наверное, была права. Вряд ли Закари обратил бы внимание на скромную первокурсницу, не будь мы с ней близки.
– Зато ко мне подселили Эмбер, и я только выиграла, – заключила я.
– Не благодари, милая, – нахально улыбнулся он.
– Давай договоримся, что «милыми» ты будешь называть своих подружек, – скривилась я. – Понимаю, ты в них путаешься и спасаешься коллективным прозвищем, но у меня, знаешь ли, есть имя. Если что, оно тоже начинается на литеру «эм».
– А как тебя называет твой парень? – полюбопытствовал Закари.
– Мартой.
– Какие вы оба унылые, – внезапно он принялся меня дразнить. – Ты встречаешься с ботаником, да? Марта.
– Тебя