рассредоточилось по всему залу и притихло.
Архитектор смотрел на Инес, которая вела беседу с приятным молодым человеком с большим острым носом, таким же треугольным, как углы его смокинга. Он больше походил на пианиста, который вот-вот выпрыгнет на сцену и сыграет что-нибудь утончённо великое. Инес то и дело бросала взгляды в сторону Архитектора, который, к слову говоря, был в десятки раз менее симпатичным и складным, чем юноша, открыто флиртовавший с ней.
Как только свет в зале приглушили, в воздухе повисло долгожданное молчание с примесью ощутимого волнения. Все взгляды устремились на сцену. Участников выставки поприветствовал глава Бюро архитекторов судеб, он же председатель жюри и главный меценат Архитектурного сообщества, и он же сын учредителя и основателя выставки судеб.
– Добрый день, коллеги, – тяжёлым размеренным голосом проговорил человек на сцене. – Благодарю всех участников выставки судеб за предоставленные на конкурс работы. В очередной раз хочу отметить качество ваших работ, а в некоторых случаях и изысканность. Нашему новому Бюро чуть больше пяти тысяч лет, но, несмотря на молодой возраст нашей организации, мы успели проделать огромную работу и показать важность нашего объединения в сравнении с индивидуальной работой на подряде.
И пока глава Бюро распинался на сцене с помпезной речью, наш Архитектор продолжал смотреть на Инес, совершенно игнорируя всё происходящее. Честно говоря, речь из года в год ничем не отличалась, в ней лишь периодически менялись цифры. Архитектор же всё никак не мог выкинуть из головы Инес, он то и дело ронял на неё взгляды из-под своих тёмных густых бровей.
Несмотря на всю открытость своих чувств к Архитектору, Инес всё же знала, как вести себя с мужчинами. Она ни разу более не взглянула на Архитектора, но была уверена, что этим вечером он смотрит на неё, что где-то внутри его сухой души разгорается огонь ревности к молодому и красивому собеседнику Инес. Ей не нужны были доказательства его чувств к ней, она прекрасно знала, что это не любовь, а лишь инстинкт собственника, но ей нравилось, что в этом зале он смотрит только на неё.
– Первое место в номинации «Счастливчик» заслуженно достаётся Аде, автору судьбы Гузель Бюрие, – зал взорвался аплодисментами, и на сцену поднялась тучная дама в тёмно-синем сарафане с ромашками и вязаном кофейном жакете поверх. Архитектор усердно захлопал в ладони, наконец-то переведя взгляд с Инес на сцену. Это была его соседка, в некотором роде хорошая приятельница, которая частенько забегала в мастерскую Архитектора, чтобы починить случайно поломанные судьбы. Так к судьбе Гюзель прикоснулась и рука Архитектора.
Одним ветреным, хоть и солнечным утром Архитектор попивал кофе в своей каморке, которая служила ему и спальней, и кухней, но, что радует, хотя бы не туалетом. Предполагаю, что, чувствуя приближение бури в виде своей соседки Ады, Архитектор проснулся значительно раньше и потому уже держал в руках вторую чашку кофе. Витринные стёкла мастерской зазвенели под частыми ударами по двери.
– Архитектор,