взрывная волна от ракетных разрывов. На позициях духов месиво от вздыбленной земли, летящих камней и визжащих осколков. А мы туда еще и своего огоньку добавляем. Ответных выстрелов нет. С первого захода вертолеты духов накрыли. Пока вертолеты кружат, наша рота шустро поднялась и бегом вниз в долину, а миновав ее, уже вверх по склону другой горы к расстрелянным позициям душманских пулеметчиков быстро карабкаются наши ребята. Есть! Уже на вершине такие маленькие, такие далекие от нас фигурки солдат. Есть! Прошли засаду! Нет у нас потерь. Ну и пилоты! Прямо снайпера!
Бывало и такое, что друг по другу из-за несогласованных действий били, или по ошибке, а чаще всего по раздолбайству. И потери такие несли, нашу роту это не коснулось, а вот иным подразделениям доставалось. А тут все прямо как «по маслу» прошло.
Ну всё, пора к своим двигать. Встаю и смотрю на Филона у него от химического дыма, всё лицо красное. Он на меня глядит и хохочет:
–Ты теперь точно красномордый!
Протираю лицо рукой, смотрю на ладонь, вся красная. Бью ногой уже пустой, но все еще чуть чадящий едким удушливым химическим дымом цилиндр.
Вот из-за этих густых далеко заметных ярко красных сигнальных дымов, и возникла легенда о применении нашими войсками в Афганистане химического оружия. Не применяли, лично я о таком даже и не слышал, а слухам из «достоверных, но пожелавших остаться не названными, источников» не верю. Не было военной необходимости такое оружие применять, и обычным вполне справлялись.
– Повезло нам ребята, – подходя к нам говорит Витёк, рядом с ним счастливо улыбаясь идет Герка. Как же мы рады, что живы остались.
Бешеным звоном забили тревогу «фибры души».
–Ложись! – кричу я, сам падаю и только потом слышу заунывно противный вой летящей к нам мины.
Разрыв не вижу, только бьет по барабанным перепонкам сотрясенный взрывчаткой воздух, слышу такой противный клекочущий вой осколков, чувствую резкий сильный удар и дальше беспамятство темноты. Все так быстро произошло. Раз! Даже ахнуть не успел, и готово, ты уже труп. Смерть посмотрела на меня, покачала головой и ушла.
Первое, что почувствовал когда очухался, это дрожь в ногах, мокроту в штанах и ужаснулся. Да неужто обоссался? Бывало такое, не от страха, а просто не приходя в сознание раненые под себя прямо в штаны мочились.Потом бьет по нервам резкая дергающая боль. Смотрю, кровь из левой ноги хлещет, течет и по штанам расползается. В ляжку меня долбануло.Сначала даже облечение почувствовал, значит не навалял в штаны. Может и смешно, но это так. Поворачиваюсь на бок, выдергиваю из штанов узкий брезентовый брючной ремень – тремпель, чуть привстав накладываю повыше раны жгут.При ранении главное кровью не истечь.И только потом осматриваюсь. Филон сидит рядом с лежащим Витьком и башкой мотает, жив. Герка как обалдев, смотрит на рацию она вся осколками искорежена. Помню до взрыва она у него на спине была, значит уже разбитую снять успел.
–С Витьком чего? – спрашиваю я, пересохло горло, хрипят связки и слова выходят из глотки